Александр Короленко - Крик в потерне. Часть первая (СИ)

Занятый воспоминаниями детства, пришёл себя лишь в подвале дома.

- Значит так, - Захар поднял вверх руку и начал инструктаж. – Сейчас поднимаемся в дом, заходим в комнату и сидим там. Перед окнами не маячим. Вечером мы с Натальей и Василием отъедем избавиться от машины погибшего товарища, если хотите, можете с нами…

… - Внесу свои коррективы, - каким-то не своим, утробным голосом произнёс Зорин, откидывая крышку люка, ведущего в кухню. Затем он остановился на лестнице, вытаскивая из кармана небольшой пистолет и направляя его на Захара. В полутьме подвала его глаза блеснули жёлтым огнём. Я ошарашенно уставился на его руку с оружием, совершенно сбитый с толку – его ногти были слишком уж крупными для человека, скорее это были когти зверя. Или вампира из фильмов. И лицо, оно изменилось – чуть вытянулось и заострилось, а глаза… И тут меня пробил холодный пот – голова полковника напомнила мне монстров из банок. Что за хрень, тут уже во все глаза вылупился на разведчика. Или уже не разведчика? Ибо Зорин прямо на глазах терял человеческий облик. Его фигура становилась массивней и летний костюм буквально трещал и рвался на бугрящихся мускулах, а лицо становилось всё уродливее, вот уже массивные клыки выступили над губами, тускло отсвечивая на тех немногих лучах солнца, попадавших в люк из кухни.

- Оружие на пол, - прохрипел полковник. – Живо!

Все оторопело положили свои стволы на плитку пола, во все глаза рассматривая новый облик офицера.

- Отошли в угол!

Выполнили его приказ, и сбились в кучу посреди стоп ящиков.

- Антоныч, - рыкнул новоявленный монстр. – Собери оружие и выкинь его наверх, в люк.

- Анастасович, - дрожащим голосом воскликнул изумлённый мэр. – Ты чего творишь?

- Выполнять!

Махоркин вздрогнул и на дрожащих ногах приблизился к разбросанным на полу стволам, собрал их в охапку и выбросил на кухню. Затем вернулся к нам и изумлённо спросил у Зорина:

- Как так, Анастасович? Такого ж не бывает… Тебя же никто не кусал, не инфицировал… Что за херня с тобой происходит? И почему ты ещё в здравом уме?

- Слишком много вопросов, Антоныч, - глотая часть гласных, прорычал полковник. Теперь он был полностью похож на того зомбака, что мы расстреляли в степях под Столом. Единственным различием был цвет кожи – у Зорина он остался бледным. А ещё говорит, что разведчик… - Но благодарю за содействие, мэр. Выполнению программы «Агроном».

Я стоял с открытым ртом, вытаращившись на это чудо-юдо, совершенно с пустой головой и заново навалившимся ощущением кошмарного сна. Когда Захар метнулся к полковнику и всадил нож в его грудь. Всё произошло так неожиданно и молниеносно, что поначалу ничего не понял. Но когда монстр ловким движением сцапал моего друга в свои объятия и прокусил ему шею, я заорал. И кинулся было на полковника, с голыми руками, как тот швырнул в меня обмякшее тело Морозова. Да с такой силой, словно тот весил не сто тридцать, а пару килограмм, в полёте мы посшибали несколько рядов ящиков, опрокидывая их содержимое на пол, и завалились с грохотом в соседнем углу подвала.

- Мне пора, - сообщил Аностасович, и молниеносным движением запрыгнул на верх лестницы, а затем и на саму кухню. – У вас есть десять минут форы, господа. Потом он очнётся и непременно захочет вас сожрать. Удачных состязаний.

И крышка люка с шумом захлопнулась, оставив нас в кромешной тьме. Тут же сверху раздалась какая-то возня и что-то глухо бухнулось. Похоже, привалил чем-то выход, наверняка сервантом.

- Свет врубите, он рядом с лестницей, - заорал я, выбираясь из под тела друга. Тут же щёлкнул выключатель и помещение озарил тусклый свет лампочки. Это Наташка, с виду находившаяся в полном шоке, тут же уселась прямо на пол под рубильником, неотрывно смотря на меня.

Сел рядом с раненым, и взяв руку, прощупал пульс – сердце вяло, но билось. Пипец, Захар, как так… Слёзы застилали глаза и капали на резко осунувшееся лицо Морозова. Я тормошил и бил его по щекам, орал, но тот и не думал приходить в себя. А в моей голове зрело мрачное как ночь подозрение, и как бы я его не отметал, убеждая самого себя, что всё обойдётся, душой понимал – всё, конец. Укусили Морозку. И это не исправить. Слёзы полились пуще прежнего и из глотки вырвался жгучий вой. Как же так…

- У нас меньше десяти минут, - твёрдо сказал стоявший рядом полностью растерянный Махоркин, его глаза тоже блестели влагой. – Потом он восстанет и начнёт на нас охоту. Надо уходить.

- Куда? – простонал я, размазывая слёзы по щекам. – Я его не брошу, заберём с собой!