Андрей Лукин - Хозяин таёжного неба (СИ)

- Гляньте, други, - ехидно протянул красавчик, уставясь на Стёпкины пыльные сапоги. - Ещё одни заплатник прикопытился. И куда только весские сотники смотрят, на кой ляд таких обносных на боярский холм допускают. Али вы через крысиный лаз к нам пробралися?

Други с готовностью оскалились, и загыгыкали, словно он что-то очень остроумное сказал.

Стёпке бы вскипеть, возмутиться, кулаки сжать, да ответить бы этому... поязвительнее. А его отчего-то смех разобрал. Он с царёвым братом только что на равных разговаривал, главного мага-дознавателя переупрямить сумел, подсылов оркландских разоблачил, а тут какой-то петух расфуфыренный издеваться над ним вздумал при всём честном народе. Ну, так и мы тоже кое-что могём, зря что ли демонами прозываемся.

Стёпка отвернулся от красавчика, словно от пустого места, спросил у Збугняты с нарочитым равнодушием:

- Кто такие?

Вурдалак приоскалил клыки:

- Вечень это. Боярина Неможи сын.

- Ты, вурдалак, не забывай, перед кем стоишь! - зло зашипел красавчик. - Мы с тобой за одним столом не сидели, чтобы ты меня по-сермяжьи величал. Не Вечень, а боярин Вечень, сотник проторской дружины.

Стёпке едва удалось не выдать своего удивления. Сотник? Такой молодой - и уже сотник? Пожилой Склад до десятника едва дослужился, а ведь не чета этому хлыщу. Как он сотней-то командует, кто ему, безусому, подчиняется?

- А от вас ему чего надо? - спросил Стёпка ещё более равнодушно. - Сотню, что ли, свою потерял? Найти, что ли, никак не может, спрашивает, не закатилась ли куда, часом?

- Ты... ты... - Вечень открыл рот, но достойного ответа к немалой досаде своей сообразить сразу не сумел, замялся, и уже иначе взглянув на Степана, с неудовольствием понял, что отрок-то перед ним стоит явно нездешний, и заплатником его он обозвал совершенно напрасно. Чужеземного покроя одежда, лишённая каких-либо украшений, непостижимым образом смотрелась гораздо изысканнее пышного боярского наряда, и даже не шибко догадливым ближникам понятно было, что за такое чужеземное платье, вздумай отрок его продавать, любой купец золотых драков выложит, не поскупясь. И ещё видно было, что боярина этот странный отрок ни в полкедрика не ставит, не боится ничуть ни его самого, ни ближников, и на язык остёр до обидного...

- Кобенится он попусту, - пояснил Збугнята вполголоса. - Не по ндраву ему, понимашь, что мы в их конец заявилися. Чужих, говорит, им здеся не надоть. Вурдалаки, говорит, клыками не вышли на весского князя глядеть.

- А я и не знал, что проторские сотники к весичам в охрану нанимаются, - преувеличенно удивился Стёпка. - За харчи служишь, боярин, али из подхалимства?

И, не давая времени ответить, надвинулся на юного сотника, уставился на него снизу вверх, но так, словно был много выше.

- Почто к моим друзьям цепляешься? - спросил с угрозой. - Заняться больше нечем? А в сотне, небось, кони не поены, мечи не наточены?

Вечень не ожидал такого напора, растерялся, даже попятился слегка, потом боярская спесь ожидаемо взяла свое:

- Да откель ты взялся, выскребень? Да я тебя - в острог велю. В железа кандальные. Батогами засечь...

Прозвучало это жалко и неубедительно. Стёпка презрительно оттопырил губу, отвернулся от боярина, сказал пацанам:

- Пошли отсюда поскорее. А то что-то в этом боярском конце недозрелыми сотниками шибко приванивает. Как бы, часом, не вытошнило.

Он отвернулся. Взбешенный Вечень хотел привычным движением выдернуть саблю, но крестовина зацепилась за какую-то висюльку, и привычного движения не получилось. А когда он всё-таки обнажил клинок, кто-то вдруг весело спросил за Стёпкиной спиной:

- С мальцами воюешь, боярин? Покрепче супротивника сыскать не пробовал ли?

- Сей наглец приблудный позорить меня осмелился, - звонко ответил заметно приободрившийся Вечень. - Вот и мыслю: то ли язык поганый ему усечь, то ли уж сразу и голову вместе с энтим языком. Что присоветуете, бояре?

Вякса со Збугнятой насупились и молча отступили, пропуская двух молодых весичей. Судя по богатым кольчугам, плащам и оружию, это были не простые дружинники, а именно что бояре. Весские бояре, прибывшие в Протору в свите светлого князя Всеяра.

- Наглецов приблудных не клинком благородным наказывать надоть, - сказал один из весичей, в профиль похожий на какого-то часто мелькающего в сериалах артиста. - Порты спустить и батогами от души... Да не своими руками, палач на то в остроге ухватистый имеется.

Всё ещё усмехаясь, он посмотрел на Степана, в глазах его мелькнуло вдруг узнавание, - и улыбка медленно угасла. Он пихнул локтем второго, тот недовольно вскинулся, тоже округлил глаза. На заметно хмельном лице проявилась нездоровая бледность.