Андрей Лукин - Хозяин таёжного неба (СИ)

Разрезанный ремешок скакал по песку и извивался, словно гадюка с отрубленной головой. И дико завывал. Это из него вырывались на волю неиспользованные заклинания. Даже удивительно было, сколько злой силы ухитрились запихать в столь невзрачную полоску засаленной кожи. Смакла отбежал подальше и испуганно смотрел на безумную агонию неживого, которое отчаянно не хотело превращаться в совсем мёртвое. Стёпка выдвинул эклитану и принялся яростно рубить коварное порождение весской магии, мстя ей за чуть не задохнувшегося гоблина, за коварство и подлость магов-дознавателей. Удавка успокоилась только тогда, когда от неё остались мелкие кусочки. В последний раз взвыло, звонко лопнуло, пахнуло страхом и смертью - и на этом всё кончилось. Стёпка запоздало испугался и даже обозвал себя безмозглым придурком. Потому что гадские заклинания вполне могли взорваться ещё на шее. И остался бы тогда Смакла без головы.

Теперь понятно стало, отчего почти не охраняемые кандальники покорно тащились в неволю, даже не пытаясь убежать. С такими магическими ремешками на шее никакая охрана не нужна. Сам будешь шагать как миленький в нужном направлении, без плетей и понуканий. На всякий случай оставшиеся от удавки ни на что уже не похожие обрывки мальчишки закопали глубоко в песок и тщательно притоптали. А потом ещё и дракон пару раз наступил, для верности.

На пострадавшей шее остался багровый рубец. И ещё некоторое время гоблин говорил не в полную силу, а сипел, как простуженный. И на дракона он забрался машинально, и после думал, кажется, не о том, что он летит аки птица в поднебесье, а лишь о своём пострадавшем горле. И оказалось, что это даже в чём-то хорошо. Потрясение настолько выбило гоблина из колеи, что ему почти не пришлось пересиливать страх и привыкать к высоте и скорости. Понемногу он пришёл в себя, задышал спокойнее, стал поглядывать по сторонам уже смелее. И - испугался. Стёпка был наготове и чётко ощутил этот момент. Смакла дрогнул, вцепился в дракона, прижался к нему и даже, кажется, глаза закрыл. Стёпка его не трогал: привыкнет, осмотрится, посмелеет.

Так оно и произошло. Любопытство победило, и гоблин - не сразу, в три приёма - принял вертикальное положение. Вниз он пока смотреть побаивался, зато по сторонам поглядывал довольно бойко. Однако вскоре вновь занервничал. И чем дальше они летели, тем беспокойнее он вертел головой.

- Что опять не так? - не выдержал наконец Стёпка. - Чего потерял?

- Мы это... Стеслав. Не узнаю я чевой-то берег-то, - признался гоблин. - Не такое всё здеся.

- Какое такое не такое? - очень понятно спросил Стёпка.

- Кажись, не наша энто река. Кажись, не Нижняя Окаянь. Попутал я, видать.

- Вот тебе и раз! - удивился Стёпка.- Это что же получается, что мы не туда летим? Заблудились, да? И что теперь делать?

- Я не ведаю, - покаялся гоблин. - Поспрошать надоть кого-нито. Я хутор внизу видал.

- Ну, это можно, - согласился Стёпка. - Только возвращаться неохота. Щас ещё кого-нибудь увидим на берегу, тогда и поспрошаем.

- А эвон тайгари рыбу удят, - показал Смакла на двух сидящих в утлой лодочке мужиков.

- Дрэга, вниз!

Когда дракон опустился на берег, рыбаки бросили удочки, схватились за борта и испуганно уставились на огромного зверя. Пожалуй, только то, что на драконе прилетели обычные мальчишки, и удержало их от заполошного бегства.

- День добрый! - крикнул Стёпка, подойдя к воде.

Рыбаки неуверенно покивали в ответ лохматыми головами. Это были обычные тайгари, прожаренные солнцем, бородатые и несуетливые. У одного борода потемнее, другой почти лысый, не иначе отец с сыном.

- Далеко ли до Горелой Кечи? - крикнул Стёпка.

- Чаво? - рыбаки недоумённо переглянулись.

- Да вы не бойтесь. Наш дракон вас не тронет. Он на людей не бросается. Нам Горелая Кеча нужна. Но мы кажется, заблудились.

- Нету здеся никакой Горелой Кечи, - приободрился лысый. Уверился, что от незнакомых мальцов беды не будет, плечи расправил. - Здеся ж гоблины, почитай, и не живут. А наша деревня прозывается Заливаевка. Из Заливаевки мы. А самые ближние гоблинские хутора от нас вёрст за двадцать на полувосход.

- Почему не живут? - встрял Смакла. - А куды ж они подевалися?

- Дык это... Дык и не было ж их, - развёл руками рыбак.

- А как ваша река называется? - спросил Стёпка, догадываясь уже, в чём дело. - Нижняя Окаянь?

Рыбаки опять переглянулись и дружно помотали головами:

- Веренга энто.

- Как Веренга? - опешил гоблин. - Почему Веренга?