Вадим Денисов - Стратегия. Возвращение

Заслышав отдаленный звук дуплета, мы с Мишкой подскочили. Я в это время работал на связи, пару секунду думал, что делать, потом дал отбой. Мы, схватив оружие и наказав французу оборонять цитадель до последней капли крови, пошли разбираться. Оказалось, тревогу подняла молодая сова, почти совенок. Кинулась к земле за мышью, дурочка, и налетела на проволоку. Крылья целые, но ушиблась, а больше напугалась.

– Ну вот, а ты еще и гранату хотел поставить на растяжку… Жалко.

– Еще бы! – кивнул Сомов. – Маленькая совсем.

– Я про гранату.

– Гы! Дуней назову! – неожиданно сказал Мишка, поднимая перепуганную птицу. – Я птичак люблю.

– Какие еще Дуни? Очухается немного – и полетит.

И тут эта самая Дуня неожиданно протянула крылья вверх, натурально обнимая Гоблина за шею, после чего принялась легонько постукивать клювом по подбородку орнитолога. С ума сойти, никогда такого не видел!

– Дуней! – подтвердил Мишган. – Подлечу, обогрею, накормлю. Давно, понимаешь, хотел завести себе домашнее животное.

– Это не животное. Да и дома у тебя нету.

– Какая разница? Думает, хищник, все боятся. У нас с ней много общего! А дом будет, пора строить.

Я офигел. Гоблин собрался обзаводиться приличным жильем. Да… Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними.

Домой хочется.

Сколько можно мотаться по лесам и полям без нормального питания, полноценного отдыха, теплой постели. Каждый день – чужое, неродное… Надоела мне эта поножовщина. В голове мешанина образов, голосов, запахов. Вот мы стоим на стартовой платформе. Легкий толчок, тошнота, марево вокруг, секундное отрицательное ускорение, как на лифте, – это уже Земля, странный дом на территории гостиничного комплекса. Первые впечатления, стрельба, бандиты, новые знакомые. И все это под пугающий камнепад со взбесившихся небес… Мимо пронеслось Черноморское побережье Кавказа, избитое небесами и залитое холодными дождями, предгорные равнины Краснодарского края, похожие на швейцарский сыр с дырками, загадочные дольмены в узком ущелье. Немного грустный волшебный лес северного берега Хуанхэ, суматошный, шумный, пропитанный резкими запахами Пекин – скоро от всего останется лишь избранное. Как в браузере.

В памяти останутся поиски, таинственные пропажи людей, похищение небесными силами авиационного специалиста, дальний рейд. Встречи и еще раз встречи, пугающие рассказы, безнадежность бытия… Разрушенные города по пути, заброшенные поселения… Редкие общины, пытающиеся выжить самостоятельно, конфликты, будто их не хватило в прошлой жизни!

Тяжело будет вспоминать.

Часа два назад случилось странное: у меня возникло стойкое ощущение, что командировка окончена. Как когда-то на Земле, оно же возникало за пару-тройку дней до окончания отпуска. Правда, я, как и многие из друзей и коллег, частенько в отпуске зависал в Нижнем и около, на дядиной даче или в Городце. Но и выезжать доводилось. В новой обстановке время летит всегда быстро. Смотришь на календарь – бах! – а уже того… Пора назад. Последние два дня проводишь уже не в том праздничном настроении, что было вначале. Как-то вдумчиво. В Черногории хорошо, а домой охота, соскучился по знакомым с детства местам, сил больше нет, впечатления не удерживаются, вываливаются из памяти – хватит!

К своим хочу, к родным. Нервным стал, дерганым. Чувствуется износ.

Француз ждал нас у порога.

– Никто не звонил?

Комендант крепости испуганно оглянулся. Что-то я игривый какой-то, надо завязывать с приколами. Так ведь какое хорошее дело сделано, есть связь!

Антенну мы установили быстро. Столб был подготовлен, оставалось лишь закрепить на нем две антенны: направленную типа «двойной квадрат» и штырьевую, протянуть кабель к трансиверу. На крышу мне лезть не пришлось; конструкцию подняли, прислонили к козырьку крыши и вкопали в землю, закрепив на расчалках. Дальше повозились – столб должен поворачиваться вокруг своей оси, ставили довольно сложный хомут. Хорошо одно: если в вашем распоряжении есть такой человек, как Гоблин, подобная операция не представляет хотя бы физических трудностей.

Первый сеанс проходил напряженно.

На дворе шалил ветерок, он подвывал в трубе, пугал, предупреждал… Наверное, подобное чувство, сидя на льдине, испытывал легендарный советский радист Кренкель и партизаны Великой Отечественной войны, самолетами заброшенные в леса под Ровно. Достанет или не достанет? Мы одиноки или в компании?

Большие опасения вызывал горный хребет Этбай – он стоит на прямой линии с Замком. Поэтому я больше надеялся на то, что мой сигнал услышит берлинская станция, и здесь в первые минуты контакта могли возникнуть сложности: ведь по сути наших проблем можно говорить только со скремблированием. Скремблер – шифратор или маскиратор речи в канале – прибор в виде встраиваемой платы, кодирующий передаваемую речь при отправке сигнала и воспроизводящий при получении. Если коротко, то Гоблин меня поймет. Вотяков поймет. А остальные, если скремблер хороший, услышат непонятное бульканье, барботаж, как мы говорим, резкое снижение разборчивости и узнаваемости речи. У нас скремблеры хорошие, вместо голоса гонят цифровые пакеты. Через свою рацию, подключив ее к трансиверу, сожравшему все гроши, честным трудом заработанные коллективом, я и собираюсь вести радиобмен.