Тимофей Печёрин - Вдали от дома (СИ)

— Скажите… вы не знаете, здесь где-то пиво продают? — вопрос прозвучал донельзя наивно.

— Что такое пиво? — не понял торговец куропатками.

— Ну… хоть что-нибудь, чтоб попить… выпить, — тщился объяснить ему Брыкин.

— А-а-а, выпить! — похоже, на последнем слове землянин и джун нашли-таки общий язык, — тебе, наверное, калан-карам нужен!

— Калан-карам? — теперь уже для Брыкина наступила очередь переспрашивать.

— Калан-карам, — повторил торговец, — тут за углом купить можно. Мощная штука.

Судя по энтузиазму, с которым он рекламировал так называемый «калан-карам», знаком с ним джун был давно и близко. И едва ли был редким гостем там, за углом, куда сейчас посылал Хриплого. А может и вовсе поставил лавочку здесь умышленно — дабы находиться к предмету своих вожделений поближе.

Лавка, где торговали калан-карамом, не являла собой какого-то отдельного строения; она была вмурована в стену каменного монстра — одного из тех, что образовывали город джунов. Продавец легендарного напитка оказался гораздо более упрямым, чем его коллега, жаривший куропаток. Упрямым и недалеким; как видно, он просто редко покидал свое заведение.

В общем, объяснять торговцу калан-карамом, почему тот должен расстаться хотя бы с одной бутылью своего напитка бесплатно, Брыкину пришлось несколько дольше. Хотя, впрочем, с таким же успехом.

Осторожно взяв в руки глиняную бутыль, землянин слегка отхлебнул из нее… и сразу сморщился, захотев выплюнуть калан-карам обратно. Хоть и неженкой, вообще-то говоря, никогда не был, как не слыл и фанатиком трезвого образа жизни. Другое дело, что содержимое бутыли по крепости могло соперничать, наверное, даже не с водкой, а с алтайским горным бальзамом, да вдобавок, имело отвратительно-жгучий вкус. Соответственно, и ни о каком утолении жажды посредством такой «мощной штуки» даже речи быть не могло.

«Интересно, из чего они его делают?» — задался вопросом Брыкин и, естественно, не получил на него ответа. Вообще, трудно получить ответ на вопрос, заданный самому себе. И тем не менее, бутыль с калан-карамом он не выкинул: решил проявить уважение к аборигенам, к их культуре… и даже такому ее проявлению. К тому же адское пойло вполне могло оказаться даже полезным — например, в следующем мире. Если климат его будет уже не столь райским.

И именно невдалеке от лавки, где торговали калан-карамом, произошла эта встреча; Брыкину хватило единственного взгляда и собственной интуиции, чтоб догадаться, с кем именно свела его судьба на верхних ярусах города.

Джун, на которого натолкнулся землянин, был на голову выше его и заметно превосходил по плечистости. Головной убор из перьев и листьев мог соперничать размерами разве что с аналогичным предметом гардероба Артура… вот только смотрелся он на этом богатыре не в пример более гармонично. Придавал ему сходство, скорее, со львом, чем с приверженцем нетрадиционных взглядов на личную жизнь.

О возрасте джуна догадаться было трудно: ни седым, ни вообще каким-либо волосам места на его голове не нашлось. Что же касается бороды и иной растительности на лице, то она в принципе не была свойственна этой расе. Даже старейшим ее представителям. И тем не менее, абориген, встреченный Брыкиным, мог быть кем угодно, но только не легкомысленным юнцом. Потому хотя бы, что легкомысленным юнцам вообще-то не престало быть вождями… хотя иногда им дозволялось покомандовать, например, полком.

— Вай-Таял-Рагил, — не спросил, а просто уточнил Брыкин, на что его визави ответил холодным кивком.

— Надо поговорить, — молвил он все таким же холодным, и никак не соответствующим местному климату, голосом.

Землянин тотчас же подобрался; прежний опыт подсказывал ему, что за подобными фразами могут ждать не только и отнюдь не столько разговоры. Но виду Хриплый старался не показывать.

— Поговорить? Что ж… можно и поговорить. Предлагаю зайти во-о-он туда, за угол…

— Не вижу смысла прятаться, — отрезал Вай-Таял-Рагил, — поговорим прямо здесь.

— Можно и здесь, — Брыкин простодушно развел руками, — так что вы хотите, уважаемый вождь?

— Хочу. Чтобы. Вы. Убрались. Отсюда, — медленно отчеканил вождь, — из города. И больше не возвращались. Вам ясно?

Землянин не сдержал усмешки.

— Вы стучитесь в открытую дверь, господин вождь, — молвил он, — хотя едва ли вы знаете, что такое дверь… В общем, я и так не собирался здесь задерживаться; Сара… то есть, Руфь — тоже. Мы здесь, можно сказать, проездом.