Каюр (СИ)

материалистической. Царства духа и царства ужаса.

И все из-за пустой формальности - подписи на измятом листе? Да они, если надо, сами подпишут, не отличишь.

Он встал, но от этого не стал более грозным. Что значил его незначительный рост против моей новенькой атлетической фигуры? Не знаю, что бы еще он мне ласкового наговорил, но зазвонил телефон. Серый, служебный, многофункциональный, с дисплеем. Я ожидал, что, ответив, он назовет фамилию - и по-моему, у него было такое намерение - но он вовремя спохватился и сказал:

- Да. Я.

- Закройщик снов, визирь пугливой ночи... - мурлыкал Накир популярный в этот сезон романс (Алик, помнится, тоже всё напевал), в то время как Мункар односложно отвечал, а больше молчал в трубку.

Хотелось надеяться, что разговор шел обо мне. И что, наконец, Гартамонов озаботился моей судьбой.

Минут пять прошло в мурлыкании и молчаньи.

- Закройщик звонил, - пояснил Мункар, положив трубку. - Настоящий закройщик. Сказал, что мундир готов. На меня ведь готовой одежды не подберешь. А что касается тебя, то ты мне противен, - обратился ко мне он. - До подташнивания уже дошло. Застрял ты в этом болоте глупо и глубоко. Имей в виду, для тебя отныне начинается новая жизнь. Независимо от того, подписал ты свое отречение или нет. Шалости отошли, как воды иного рождения. Пора в отставку, а то и вовсе в отстой. Надоел ты своей Фортуне, дурак... Кстати, можешь идти.

Он бросил мне через стол красный жетон - пропуск на выход.

- Ну-с, на этой суетливой сюите и закончим базар, - обрадовался Накир. - Да вы к нам заходите, заглядывайте. А что касается всей этой бузы, то это ж формальности. Досье есть - досья нет. - Он взял со стола папочку с моим "делом" и одним небрежным движением разорвал ее пополам. - Вот. - Он бросил клочки на стол.

Когда я выходил, часы аккуратно отыграли полдень. Я взглянул на свои - они вернули мне восемь минут. Время встало на место, чего нельзя было сказать о моем разуме. Кто заказчик, а кто закройщик - всё смешалось в башке.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. ГАРТ

Это период, когда сознание покидает тело, но еще не останавливается мозг. В среднем он длится от двух до пятнадцати минут.

(Тимоти Лири)

Небо было серо-стальное, облеченное в государственные тона. Словно и там, в небесах, разместились офисы Департамента. Через прореху в куполе неба холодно валил снег. Таксист вылез из машины и протирал стекла.

Надо к Бабке. Пусть Лесика мне найдет. И Алика. И информация о Гартамонове мне нужна. О Мункаре тоже бы интересно выяснить, но кроме клички, которой он мне представился, и случайной или неслучайной обмолвки Накира - то ли тов. генерал, то ли Геннадий, мне о нем ничего не известно. Кого искать?

Я забрался в салон. Итак, итожим...

Накир - несомненно, Алик. Тот, что все-таки Павлов, а не Петров. И не очень пытается это скрывать. Словечки, фразочки, характерные для этого разгильдяя. Жесты, позы и то, что в глазах. И ведут себя оба, как один и тот же кретин.

Напрашивается аналогия, что и Лесик - это Мункар. Но здесь другая ситуация. Во-первых, тело: пожилое, пожившее. Не похоже, что только что из лазарета. И поведение не соответствует. И убийство Лесика мне не инкриминировали, значит... Значит, найти надо Лесика.

Джус так и не объявился. Я еще раз набрал его телефон - пусто. Я позвонил Лесику - мне и тут не ответили. Тогда я Алику позвонил. Незнакомый мне голос, настроенный на автоответ, сообщил: "Он убит. Позвоните через недельку".

Гартамонов - основной фигурант в этой темной истории. Режиссер этих ряженых в свои и чужие тела. Ему-то зачем затевать все это? Сеанс с ребятками. Странный финал с амнезией. Допрос. К чему весь этот балаган с шутовским дознанием, несерьезным запугиванием, разговорчиками за чаепитием, имитацией следствия? Сусанна зачем? Я досконально знал процедуру допроса. Бывал подвергнут не раз. Обязательные предупреждения, стандартные формулировки. Ваше поведение может быть использовано против вас. Демонстрация видеозаписи. Протокол. А эти двое не потрудились даже минимум формальностей соблюсти. И показания составлены самым абсурдным образом. Да Алик сам и составил, нагородил за всех четырех. Так что Гартамонову нужно? Связать мне руки подпиской? Чтоб повиновался и слушался? Чтоб его карманным каюром стал?

И потом, я вообще не должен был умереть. Насчет эскорта уговора не было.

Алик-Накир. Владеет некоторыми подробностями моей биографии, о которых знать бы ему не положено. Никоим образом, разве что вынув оные непосредственно из моей головы. Химия, развязывая язык, дает поразительные результаты. Хотя и сомнительные иной раз. Знакомый монах под препаратом не только всего себя препарировал, но и лишнего нагородил, причем истина и напраслина так причудливо и правдоподобно сплелись, что наши золушки отделить зерна от плевел полностью так и не смогли. До сих пор нет полной ясности: подвиг он совершил или преступление? Да и он ли совершил вообще?