Сергей Щепетов - Троглодит

Пересаживать, конечно, никого не пришлось – гребец просто подвинулся на своей скамейке. Правда, ему пришлось освободить руки, чтоб он смог перехватить весло. За сим последовала команда, требующая от личного состава работы в полную силу. Каноэ взвилось на дыбы, вспенило носом воду и помчалось сломя голову…

Понять, сколько продолжалась эта гонка, было трудно – явно больше тридцати минут, но, наверное, меньше сорока. В итоге мы оказались в лунной тени, которую отбрасывал на воду высокий скалистый берег, покрытый густым лесом. Погоня осталась далеко позади. Последовала команда «суши весла», и мы сделали рокировку – опять по три весла на борт, но мое место занял воин-киксади, а мне было приказано следить за пленными и, чуть что, пускать им кровь немедля! По-видимому, предстояло сложное маневрирование в почти полной темноте. Так оно и оказалось…

Мы протискивались, просачивались, прогребались по каким-то безнадежно запутанным проливам и протокам. Обогнув какой-нибудь мыс, вдруг начинали двигаться почти в обратную сторону. Иногда гребцам приходилось веслами отпихиваться от камней, чтобы не повредить борт. По временам то здесь, то там слышались плюхи и плески – надо полагать, это удирали прочь испуганные каланы – и ночью нет покоя бедным животным!

В конце концов, мы оказались в месте, из которого двигаться дальше было некуда – тупик, кругом скалы и лес. Нос каноэ со смачным шорохом въехал на гальку пляжа – уфф!

Мне уже стало казаться, что эта ночь никогда не кончится – сколько же можно?! Зарубок на амулете оставалось много – сразу и не сосчитаешь. Пришлось подсмотреть на обычный таймер. Получилось, что я нахожусь в этом мире чуть меньше пяти часов! Однако…

– Где мы? – задал я дурацкий вопрос.

– Мешок Камней, – ответил Нганук. – Разве не узнаешь?

– Чего тут узнавать-то?! – обиженно буркнул я. – А если выследят? Будет ловушка!

– А! – беззаботно отмахнулся индеец. – Уйдем по суше. Русского возьмем, а остальных зарежем.

– Тоже верно… – не мог не признать я. – А тут есть куда уйти? Я ж водяной все-таки…

– Конечно, есть! За перевалом наш залив. Тут перешеек узкий, только русские этого, наверное, не знают. Я так думаю.

– А откуда ты про бабу эту… И Антипатра?

– Про семью правителя? – расплылся в самодовольной улыбке индеец. – На Кадьяке их все знают! А про беду с ними я сам придумал. Он же за бабу свою и сыночка любого растерзает!

– Силен ты парень! – признал я. – И котелок у тебя варит! А что у меня со спиной?

Нганук потрогал мой доспех и сказал:

– Снимай, посмотрим…

Смотреть, конечно, было трудновато, в основном пришлось щупать. Результат обследования был таков. Скорее всего, мне в спину засветили крупнокалиберной пулей – с грецкий орех, наверное! Ну, может, чуть поменьше… И эта дура надломила и чуть раздвинула две дощечки моей кирасы. Будь под ней голая кожа, получилась бы нехилая рана – не смертельная, но весьма неприятная. Однако между кожей и кирасой помещался сдутый спасжилет, который пробить или проколоть довольно трудно. В общем, похоже, что я заработал замечательную гематому на треть спины – и не более того!

Отделавшись от Нганука, я порылся в рюкзаке, достал аптечку и, кое-как извернувшись, вколол себе обезболивающее. Меньше чем через минуту жить стало гораздо легче и веселее! А еще я нашел в своих анналах маленький ножик и зачистил корявые края сломанных плашек. Надо было бы, конечно, их заменить, но не здесь и не сейчас – авось и так проживу, а если загнусь, то от чего-нибудь другого. Амуницию я вернул на место, завязки завязал, ремешки подтянул и счел себя пригодным для дальнейшего употребления.

Пока я со всем этим возился, народ занимался своими делами. Нганук вместе с воином, имени которого я так пока и не узнал, выгрузили пленных на берег, избавили их от весел, дали возможность справить нужду, снова связали и усадили на видном месте. Русского, со связанными сзади руками, поместили чуть в сторонке. Наших подневольных гребцов стало на одного меньше – раненый ханьячи умер. Его тоже выгрузили на пляж и избавили от уже ненужных пут. После этого киксади собрались вытаскивать каноэ подальше на сушу, и я пришел им на помощь.

Нганук в этой суете как-то скис – координация движений у него нарушилась, команды он отдавал невпопад. Я отнес это на счет стресса – он же молодой еще, а тут такое! Наконец все дела были переделаны, стало возможным задать главный вопрос, но Нганук меня опередил: