Александр Антонов - Звезды против свастики. Часть 1

– Летуны сразу улетят, – поспешил разочаровать его Галин. – А насчёт неудобно… Ты же на свадьбе моей дочери гулял?

– Было дело, – согласился начштаба.

– С маршалом там встречался?

– И даже за руку здоровался, – подтвердил Семёныч. – Только он тогда в штатском был.

– Я и не предлагаю тебе к нему запанибрата лезть, обратись по форме. На крайняк, что он тебе сделает? На фронт пошлёт? Так ты и так по уши в окопы врос!

Тем временем вертолёт коснулся колёсами земли…

После представления процессия двинулась в сторону штаба. Впереди шли Абрамов и Галин, о чем-то тихо беседуя. Начштаба, на лице которого отражались следы внутренней борьбы, отставал на пару шагов, остальные офицеры шли за ними. Наконец начштаба решился, быстро нагнал маршала и комдива:

– Товарищ маршал, разрешите обратиться!

Удивлённый донельзя Абрамов ответил:

– Разрешаю!

– У меня вопрос. Тот вертолёт, на котором вы прилетели, это уже серийная модель, или всё-таки пока ещё штучная машина?

Абрамов с подозрением посмотрел на майора: что это, изощрённая форма издёвки? Да нет, не похоже. На простоватом лице читается тот же вопрос, ничего более.

– Нет, товарищ майор. Серийные вертолёты начнут поступать в войска только со следующего месяца, и не факт, что сразу попадут сюда. А мой вертолёт это, как вы изволили выразиться, штучная машина, изготовленная по спецзаказу ГКО.

– Понятно… – разочарованно протянул начштаба. – Разрешите быть свободным?

– Если у вас больше нет вопросов, то я вас не задерживаю, – пожал плечами Абрамов. – Свободны!

Когда майор отстал, Абрамов спросил у Галина:

– У тебя все офицеры такие борзые? Никакого уважения к начальству!

– При чём тут уважение – неуважение? – пожал плечами Галин. – Вы бы, товарищ маршал, прибыли к нам по-простому, как делают остальные начальники: на автомобиле, как наш командарм, или, на худой конец, на дрезине, как Жуков. А вам вертолёт понадобился! А мы люди из глубинки, нам такая хрень в диковинку. Вот у моего начштаба тяга к новым знаниям и пересилила субординацию!

– Ладно, ему простительно, – сказал Абрамов. – Тем более, вспомнил я его. Меня с ним на свадьбе Петра знакомили. А вот твой тон, дорогой куманёк – мы ведь кумовья? Хотя настаивать не стану, я в этом вопросе не силен. Твой тон мне не нравится. Прошлый раз по телефону нехорошим словом меня обозвал, теперь вот грубишь. Что промеж нас не так?

– Всё так, товарищ маршал! – глядя перед собой, ответил Галин.

– Ну, так – так, так! – начал свирепеть Абрамов. – Нет, я, конечно, сам виноват. Хотел как лучше, а получилось: второй раз на одни и те же грабли наступил! У вас, товарищ комбриг, на этой колокольне что, НП?

– Так точно!

– Ну, так я туда, а ты меня сопровождать не смей! – Абрамов обернулся, крикнул начальнику штаба бригады: – За мной! – И крупным шагом направился к колокольне.

Абрамов с удовольствием избавился от кителя, расстегнул ворот рубашки. Денёк выдался во всех смыслах жарким! Снаружи его припекло дорвавшееся, наконец, до абсолютной власти солнышко, внутри всё кипело после словесной перепалки с этим чёртовым кумом! Хотя, почему чёртовым? Галин ведь его кум – а сам Абрамов при этаком раскладе, получается, чёрт? В дверь постучали.

– Войдите! – без особой охоты разрешил Абрамов.

Вошёл адъютант.

– Товарищ маршал, к вам просится полковник Галин!

Меньше других Абрамову хотелось видеть теперь именно этого человека. Но разве мог он сказать что-то иное, чем «Пусть входит!»

Вошедший, вместо положенного по уставу, выпалил, чуть ли не с порога:

– Глеб Васильевич, я, того, извиняться пришёл! – Без приглашения шагнул к столу и выставил на него бутылку коньяка.

У Абрамова на принятие решения ушли считаные секунды. Он указал Галину на свободный стул, потом вызвал адъютанта и велел сообразить какую-нибудь закуску.

К приятному удивлению Абрамова, коньяк оказался неплохим – он как-то привык к более дорогим сортам, – что способствовало образованию у маршала благодушного настроения. Галин, тот вообще пришёл с покаянием. В итоге примирение состоялось, и на это хватило всего одной бутылки. Впрочем, Глеб на правах хозяина предложил не останавливаться на достигнутом, но Галин решительно поднялся с места и стал застёгивать китель.

– Извини, Глеб Васильевич, но вынужден отказаться. Причину, я думаю, объяснять не надо?

– Не надо, Павел Михайлович, – подтвердил Абрамов, поднимаясь. – Тем более что и мне завтра на построении полагается выглядеть огурцом.