Ничего, в общем-то, сложного. Приятно даже: покачиваешься, как в кресле-качалке.
Подумала: теперь платье для верховой езды – амазонка понадобится. Но, оказалось, что костюм для наездниц ещё не придуман, дамы садятся на лошадь в повседневном платье.
Верховые прогулки помогли – тошнота отступила, вернулся аппетит, да какой! На солёное потянуло, селёдка со стола не пропадала. Да к тому же – с картошкой! Английские крестьяне, подчиняясь указу королевы, неохотно сажали непривычный им корнеплод, но бунтов не устраивали, и сей продукт сделался доступным. На радость мне, изголодавшейся по милой сердцу и желудку картошечке в мундире.
А вообще-то всё мне тут обрыдло. Чужая я в доме Беркли. С непонятным статусом: приживалка не приживалка, а так – не пришей рукав жилетке. Вроде и не совсем бедная родственница (Роберт оплатил расходы вперёд, да ещё и денег дал – три фунта, пять шиллингов), но и не вполне независимая.
Слуги относились ко мне с почтением, хозяева тоже не бросали косых взглядов. Дядя Рич привечал, как родню, подтрунивал иногда, но без издёвки, по-отечески. Джейн видела во мне… даже не ровню – старшую. Не по возрасту, а как более опытную, много чего повидавшую, и уж куда более образованную.
А мне всё не в радость. Был бы рядом муж, может, и не нервничала бы так. Роберт, дорогой, скорее приезжай, мне очень плохо без тебя!
На ужин всё семейство Беркли собиралось в обязательном порядке за большим столом. Я тоже должна присутствовать, иначе хозяин обидится.
К еде обычно подавали домашний эль – домочадцам и мне, и виски (тоже домашней выработки) для дяди Рича. Ели молча, чинно, но к концу трапезы дядя любил поболтать. Сидел развалясь, ковырял в зубах, подтрунивал над домочадцами, порой журил, наставлял, с нерадивых спрашивал строго. В общем, всё, как принято в добропорядочных семьях.
Иногда разговор касался текущих дел.
– Цены на зерно нынче совсем никудышные, – посетовал как-то раз дядя. – Как бы не пришлось продавать себе в убыток. Если так пойдёт и дальше, не будет смысла сеять.
– А как обстоят дела с ценами на шерсть, дядя Рич? – спросила я. Решила поддержать разговор.
– Шерсть? – оживился Беркли. – Она-то как раз в хорошей цене. Только овец у меня всего три дюжины голов.
– А что вам мешает увеличить поголовье, дядя? Ведь спрос на шерсть год от года растёт, так?
– Верно, растёт. Но, понимаешь, племяшка, под выпасы у меня лишь малая часть земли, а я ещё и коров держу.
– А вы часть пашни замените выпасами, ведь зерно уже не так выгодно выращивать, как раньше, верно?
Сказала, и тут же прикусила язык. Вспомнила из истории, как «овцы съели людей», когда из-за возросшего спроса на шерсть землевладельцы перестали отдавать землю йоменам в аренду, пустив её под пастбища. Брякнула, не подумав, и, возможно, натолкнула Беркли на мысль так и поступить со своей землёй.
Ну, точно! Дяде Ричу идея явно понравилась:
– Знаешь, племяшка, ты верно подсказала. Ах, умница! В самом деле: на кой ляд сеять зерно, если можно разводить овец?!
О господи! Похоже, местным крестьянам моя болтливость может боком выйти, правда, дядя Рич станет уважать…
А год заканчивался, глянь – уже декабрь на дворе. Погода день ото дня делалась поганее, дожди сменялись мокрым снегом, и наоборот. Только к Рождеству снег лёг основательно.
На праздник дядя Рич распорядился отвезти в деревню бочку эля – угощение крестьянам с барского стола. Слуги в доме тоже получили от щедрот хозяина: и выпивку и толику денег.
Праздновали с размахом, но уж очень однообразно. Много пили, ещё больше ели, ничем в этом смысле не отличаясь от большинства жителей планеты в двадцать первом веке.
По весне перед Беркли стал вопрос: сеять зерно, или не сеять? Он и мне его задавал. Я уклончиво отвечала, мол, сами решайте, а то насоветую, да неправильно, что тогда? Не хотела нести моральную ответственность, ведь могли быть затронуты интересы многих людей. Конечно, окончательное решение за хозяином, но, все-таки…
А тут дядя Рич получил известие, что в Бирмингеме и Ковентри открылись новые мануфактуры, и больше не колебался:
– Я решил последовать твоему совету, племяшка. Нынче закуплю гросс (дюжину дюжин) голов овец, – сказал мне дядя Рич за ужином. – Сеять зерно в этот год не стану вовсе – ещё нераспроданное лежит. Землю пущу под пастбища.
Вот, чёрт! Получается – я в ответе за его решение!
– А если что-то пойдёт не так? Вы не станете попрекать меня за неверный совет, дядя?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу