Сергей Щипанов - По ту сторону

Это я уже потом рассмотрела, когда была допущена в «шатёр».

Бесовскую сущность «магических обрядов» Барбара постаралась нейтрализовать католической иконой Марии Магдалины. Иконка эта совсем не похожа на наши, православные. Я подумала даже, что вижу перед собой репродукцию известного полотна Тициана – изображение молодой женщины, обратившей взор к небу и прижимающей к груди правую руку.

В ответ на вопрос, откуда картина, Барбара строго поправила:

– Сие икона! Святая равноапостольная Мария Магдалина, заступница наша.

Сказала и перекрестилась на святой образ. Но не ладонью, как у католиков принято, а по православному, троеперстно. Именно так – не «двумя перстами». Но меня это не удивило.

Помню, испугалась тогда, в таверне, когда заметила: мои соотечественники крестятся двумя пальцами, а не тремя, как я. Подумала: ну всё, скажут – кукишем крестное знамение кладёт – бей его! Поразительно, но никто не обратил внимания. Должно быть здесь, слава Богу, ещё не начались распри между приверженцами двуперстного и троеперстного крещения.

Да здравствует толерантность!

Что же касается Барбары, её благочестие прекрасно уживалось с привычкой сквернословить по любому поводу и без оного, любовью к выпивке, а главное, с таким «нехристианским» занятием, как предсказания. За подобные дела, я думаю, тут можно и на костёр угодить. Хотя… вспомним того же Нострадамуса – никто его не гнобил, наоборот, был вхож к сильным мира сего.

Профессия Барбары здесь, как, впрочем, и во все века, приносила верный кусок хлеба.

В прошлой жизни, обитая в обычной девятиэтажке на улице 9 апреля в Калининграде, я считала, что газовая плита существовала и будет существовать всегда.

Вернее, нет, не так. Стала бы я какой-то плитой мозги засорять! Скорее, воспринимала газ, как данность; и только когда его отключили на сутки из-за аварии, прочувствовала важность этой простой и обыденной штуки. Не ценят, ох, не ценят люди двадцать первого века благ цивилизации и технического прогресса! Привыкли: захотел искупаться – напустил в ванну горячей воды из крана, кофе попить приспичило – щёлкнул кнопкой чайника, полминуты подождал, и готово, осталось порошок залить кипятком… Зажрались, дорогие мои. А уж как разленились – просто беда. Без лифта на пятый этаж подняться – боже упаси! Две остановки пешком пройтись, и то лень.

И я была такой же.

Лишь теперь поняла, какое счастье иметь возможность помыться. Без разницы – под душем, в ванне, в бане, да хоть из ведра ковшиком на себя лить. Только чтоб без посторонних глаз! И хотя бы тёплой водой – я уж не говорю о горячей.

И тут-то обнаружились почти неразрешимые проблемы: где помыться, и чем? В реке? Не сезон – вода холоднющая. Я бы вытерпела, вот только… нужно раздеться, прежде чем в речку лезть. А как разденешься, когда кругом, куда ни сунься, народ так и шастает. Купальника у меня нет, а если б и был – не вариант, выдам себя с головой. О последствиях страшно и подумать.

Ко всему прочему остро встала весьма деликатная проблема, знакомая всем женщинам, но мне удалось с ней справиться подручными средствами.

Здешние дамы, как я успела заметить, моются не часто. Если вообще моются. Им-то, что – привыкли. А мне хоть на стену лезь! Как говорится, и денно и нощно, лишь об одном думала: я не перенесу этой пытки – неделями ходить грязной. И всё накручивала себя: начинало казаться, что провоняла вся, и педикулёз, поди, нажила, и чешусь, как блохастая псина… Мысли о необходимости помыться становились навязчивой идеей.

В первый раз кризис случился ещё на старом месте, в Региомонтуме. Полночи ворочалась на своём жёстком «матрасе», не могла заснуть. Поняла: сойду с ума, если что-нибудь не предприму.

Я поднялась, достала из-под тюфяка кусок бязи, прихватила обмылок, выглянула наружу: темень кругом и тишина – «табор» мирно спит.

Подобно ночному вору, стараясь не шуметь, выскользнула из своего жилища и двинулась прямиком к реке. Благо, она протекала метров в пятидесяти, и к ней тропинка вела.

На берегу я отошла чуть в сторону, где кустарник рос, а то мало ли, вдруг кто увидит.

Было прохладно, по ощущениям плюс десять-пятнадцать, не больше, но меня это не остановило. Я быстро разделась донага, потрогала ногой воду, поморщилась и, стиснув зубы, вошла по пояс. Окунулась по шею, вылезла, как смогла, намылилась, снова окунулась. Потом растиралась бязью, царапающей кожу, что твоя наждачка, приплясывала от холода, торопливо одевалась…