Юрий Корчевский - Язычник

И сведения эти не пропали втуне, уж иерархов Православной церкви в отсутствии ума, логики и умения анализировать обстановку упрекнуть никак нельзя.

– Когда выступать? – спросил Илья.

– Помощник жреца известит, будем ждать.

Неожиданно в центре площади раздались крики, толпа пришла в движение.

Илья вскочил на завалинку ближайшей избы.

В центре площади шла драка – мелькали кулаки и окровавленные носы.

Потасовка разрасталась, к ней присоединялись все новые и новые участники. Шум поднялся невообразимый, понять что-либо было невозможно.

Из переулка вынырнул старый знакомый Ильи, Похвислав, помощник жреца. Узнав Илью, поздоровался.

– Волхв говорит – выступать пора. По Никольской к Горбатому мосту на Софийскую сторону. Сбор на Пискупли.

– Припоздал ты маленько. Видишь – все дерутся, и не поймешь, кто кого! И шум. Кто нас услышит?

Похвислав растерялся. Ему было велено передать указание волхва, но как поступить в непредвиденной ситуации, он не знал, он был лишь помощником жреца, исполнителем его воли. И Похвислав решился:

– Кир, Ратибор, берите воинов, и надо идти к волхву. Там тоже наши сторонники. А главное – не тут, не на площади, наша цель – храм Святой Софии.

В 1066–1067 году полоцкий князь Всеслав напал на Новгород, находившийся под управлением князя Изяслава. Нападение было внезапным, горожане не успели организовать отпор. Всеслав сжег деревянный центр города, добрался до храма Святой Софии, снял со звонницы колокола, главный светильник собора – паникадило, забрал иконы и увез в Полоцк.

В 1069 году Всеслав предпринял еще одну попытку штурма Новгорода, на этот раз неудачную, деревянные избы после пожара горожане успели отстроить сызнова. И вот теперь храму угрожали язычники.

Воины, переодетые в цивильное, числом около десятка, отправились за Похвиславом. В темпе они пробежали по улице, прошли деревянный мост.

Показалась толпа народа – значительно меньше той, что на площади. Перед ними, несмотря на мороз, в длиной белой рубахе, вещал Борг. Рядом стоял еще один волхв, незнакомый Илье. Одеяние на нем было такое же, только незнакомый жрец был седой совсем, как лунь. Борода до пояса, подпоясан был веревочкой, связанной из цветных нитей, на которых висели обереги. На груди – большое ожерелье из медвежьих клыков. Были у мерян служители Велеса, поклонявшиеся медведям, – он служил своеобразным тотемом, священным животным.

Толпа была возбуждена, подогрета пылкими речами волхвов, вещавших о знамениях, грядущих бедах, о восстановлении веры в религию отцов и дедов, дабы спастись от неминуемых катаклизмов.

Борг был несказанно удивлен и раздосадован, увидев, что Похвислав привел только горстку воинов. Но помощник приблизился к нему, прошептав что-то в ухо волхву. Мятеж уже шел не по сценарию, но отступать волхвам было невозможно. Посовещавшись между собой, они решили вести своих сторонников к храму.

Но только они провозгласили поход к детинцу и толпа двинулась, как из ворот крепости вышла другая толпа – верующих в христианство. Их было много, больше, чем язычников, и среди них не было воинов. Навстречу язычникам шли мужчины, женщины, старики и дети. Разве можно было применять против них оружие? Если бы шли воины, Илья не задумался бы ни на секунду, но поднять меч на безоружных людей? Это было выше его устоев. Мужчина должен защищать слабых, а не проливать кровь безвинных.

Кир и его воины тоже пребывали в замешательстве, и Илья понял, что епископ Феодор, стоявший во главе епархии, переиграл волхва. Никакого боя не будет, и Владычный полк не придет. Все правильно рассчитал епископ. Или две толпы пошумят, ну – помнут друг другу бока и разойдутся, или он выводит на язычников Владычный полк, и будет кровопролитие. Мятеж подавят, но епископу в городе этого не простят, и у язычников появятся новые адепты. Тогда в дальнейшем надо ждать новых мятежей и потрясений. Воистину Феодор впитал хитрость и мудрость, коварство византийских блюстителей престола.

Мятеж, едва начавшись, уже был проигран.

Волхвы тоже осознали ситуацию.

Обе толпы остановились. Христиане держали перед собой иконы и крестились, уповая на Божье покровительство.

Так бы они и разошлись мирно, но на Горбатом мосту показалась еще одна толпа. Это, побив язычников на площади у торга, к храму на Софийскую сторону двинулись распаленные дракой воинствующие христиане. И причем с намерениями не самыми добрыми, поскольку в руках их были дубины, колья и ножи.