Алексей Кулаков - Магнатъ

– На кого?

– На землях компании без ее предварительного уведомления и получения соответствующего разрешения могут находиться представители власти, духовенство, коренное население и собственно служащие компании.

– И?

– И все. Меру пресечения для нарушителей определяют полномочные представители Дальневосточного лесного департамента компании. То есть егеря, которыми вы, возможно, станете. Возглавляет оный департамент Дымков Игорь Владиславович, проживающий в Николаевске-на-Амуре, но не разорваться же ему? Так что решать будете сами, по обстоятельствам. И отвечать за свои решения – тоже сами, причем головой.

– Вот это да!.. А это что за зверь такой дивный – ну мера пресечения? Для нарушителей?

Григорий вздохнул:

– Или отпустите, или заставите отработать ущерб, или похороните.

Казаки быстро переглянулись, резко теряя веселый настрой.

– Да, браты, у компании все серьезно. Она никогда, запомните это – никогда не бросает своих людей в беде. И всегда находит и спрашивает с виновника. И еще запомните, как «Отче наш» [3]: хорошо компании – хорошо и вам. И наоборот.

– Да уж.

Петро, а вслед за ним и остальные братья покачали головой.

– А как насчет хабара? [4]Да и будет ли он?

– Что с боя взято, то свято! Но продавать можно только компании. А насчет второго… С китайской стороны приходят искатели одного очень редкого и ценного корня – вам его особо покажут. Тигра добывают, ради шкуры и требухи, пушнину, оленьи рога к себе тащат, крестьян обворовывают, а зачастую просто грабят. Что можно взять со спиртоносов, скупщиков золота и диких старателей, я даже и говорить не буду, чай, вы не дети малые.

Гулко пробили напольные часы в соседней комнате, словно бы эхом щелкнула крышка наручных (эко диво!) часов хозяина, и он резко закруглился:

– Ладно, думайте, а мне бежать пора. Допивайте-доедайте, потом вас ждет сауна… гхм, то есть баня. А к вечеру уже и я вернусь.

У самого выхода из столовой господина главного инспектора догнал прихрамывающий Василий. Глянул на братьев, по сторонам…

– Гриш, а этот твой начальник… ну его сиятельство – он вообще как, норовом крут?

– Когда как, Василь, когда как. Но насчет вас высказался вполне определенно – мол, таким орлам любой рад будет.

Уже выходя из дома, Григорий Долгин на секунду остановился перед зеркалом, ища возможные огрехи в своем облике. Поправил галстук и невольно вспомнил, что на самом деле сказал ему командир насчет родственного пополнения: «Интересно было бы послушать байки, которые ты в своей станице травишь…»

По старым московским улочкам, видевшим на своем веку и Великих князей Московских, и Царей всея Руси, и даже Императоров, неспешно передвигались двое господ – старый (вернее будет сказать – пожилой) и молодой. Занятые своей прогулкой и сопутствующей ей беседой, они даже не заметили, как их внимательно разглядывает городовой, развлекающийся таким вот нехитрым способом прямо на своем боевом посту. С первого взгляда и впечатления заскучавшего труженика полиции к нему приближались благодушный по причине летнего времени профессор и его любимый студент. Со второго взгляда становилось понятным, что профессор этот далеко не бедствует (впрочем, как и его спутник) и вдобавок пользуется немалым авторитетом у своих учеников – молодой человек слушал его очень внимательно, не забывая кивать в нужных местах. Ну а на третий… Впрочем, парочка подошла уже достаточно близко, чтобы к внимательным глазам присоединился не менее чуткий слух:

– Двое отказались сразу, еще семеро – в течение следующих трех дней. Но на их место почти сразу попросилось полтора десятка человек, да и сейчас время от времени подходят новые просители. В общем и целом, можно… с известными оговорками конечно же! Да-с. Так вот, я считаю, что костяк дальневосточной сельхозартели уже вполне образовался, и пора переходить к следующему этапу проекта.

«Надо же, какие слова мой порученец выучил! Формирование, этап, проект… Откуда чего и нахватался… Впрочем, понятно и откуда, и от кого. М-да, испортил я карму Валентину Ивановичу. Или наоборот, выгнул в правильную сторону?»

Александр мимолетно глянул на городового, отчего тот моментально утратил все свое любопытство и преисполнился служебного рвения (уж больно тяжел был этот мимолетный взгляд), и одобрил «переход к следующему этапу»:

– Согласен.

Со сдержанным интересом оглядев Гагаринский пассаж и красочную рекламу занимающего его целиком и полностью торгового дома «Мюр и Мерилиз», славного не только качеством товара, но и удивительно хорошеньким женским персоналом, молодой промышленник равнодушно отвернулся. Но только для того, чтобы внимательно и не спеша рассмотреть здание напротив пассажа, обильно украшенное вывесками с неприметными (ага, белые буквы на черном фоне) надписями. Которые, в свою очередь, разнообразием текста не поражали, всего лишь извещая всех желающих утрудить глаза, что перед ними – «Магазинъ и фабрика Федора Борисовича Швабе». Для тех, кто неподдельно заинтересовался данным фактом, на фасаде здания имелись также дополнительные уточнения о том, что господин Швабе ко всему еще и «физик-механик, а также оптик двора Его Императорскаго Величества». Причем хороший, о чем, собственно, и свидетельствовала небольшая отдельная витринка при входе, с многочисленными благодарственными грамотами и медалями.