Алексей Кулаков - Магнатъ

Он еще помолчал и с едва ощутимым нажимом закончил:

– Он НУЖЕН мне. И я, вне всякого сомнения, СМОГУ обеспечить его лояльность.

Теперь уже помолчал Шебеко – но только лишь для того, чтобы еще больше подчеркнуть весомость своего ответа:

– В таком случае, князь, мое ведомство не имеет никаких вопросов к господину Лодыгину.

– Благодарю, ваше превосходительство.

Николай Игнатьевич наклонил голову, принимая благодарность, и даже подумал было встать, дабы продемонстрировать свою приязнь уходящему магнату. Однако, как оказалось, это еще было не все.

– Кстати!.. Детекторная арка – не единственное, над чем работает моя компания. Некоторое время назад я задумался о массовых беспорядках или волнениях…

Взгляд хозяина кабинета на несколько мгновений стал пронизывающе-острым, а юный промышленник безмятежно улыбнулся:

– Виноват, я опять неточно выразился. Конечно же – о том, как в случае чего их пресекать. Ведь что у полиции есть на данный момент? Почти что и ничего. Тупые сабли, один-два револьвера на участок, в самом крайнем случае – несколько винтовок Бердана. Конечно, есть еще и казаки, с их нагайками, отточенными шашками и карабинами.

Генерал-лейтенант слушал с нескрываемым интересом, машинально пощипывая многострадальную бакенбарду.

– Но согласитесь, это уже меры чрезвычайного порядка.

– Хм-хм. А вы можете предложить что-то иное?

– Специальные гранаты с очень едким дымом – довольно трудно кричать и бесчинствовать, когда легкие буквально разрываются от кашля. Защитная амуниция, в том числе и для ареста особо опасных преступников – вроде стальных наручников особо быстрого одевания. Ну и еще кое-что, по мелочи. Но уверяю вас, эти мелочи позволят сохранить немало жизней, причем как нижним чинам полиции, так и тем, против кого оные будут действовать. Опять же пресечь беспорядок с помощью казаков, с неизбежными жертвами, или же обойтись силами только и исключительно полиции, без серьезной крови и привлечения воинских частей… Разница все же существенная. Особенно в глазах общественности.

Шебеко не удержался и кивнул.

– Также у меня есть ряд новинок непосредственно для Корпуса жандармов – например, оружие скрытого ношения, небольшие переносные фотоаппараты и ряд других, крайне полезных приспособлений.

Заместитель министра внутренних дел, курирующий как полицию, так и жандармов, оставил в покое растительность на лице и деловито уточнил:

– Где и как можно будет ознакомиться со всем тем, что вы мне сейчас перечислили?

– В следующий понедельник я как раз устраиваю в Ораниенбауме небольшое мероприятие для начальника дворцовой охраны… Скажу вам по секрету, Петр Александрович весьма заинтересовался кое-какими образчиками пистолетов-карабинов. Так вот – если бы вы только сочли возможным посетить предстоящее действо или же послать доверенного человека, то можно было бы устроить наглядную демонстрацию и для вас.

Сенатор и генерал-лейтенант в одном лице ненадолго задумался, перебирая в уме запланированные дела.

– Ну что же, не вижу в этом ничего невозможного.

Посетитель тотчас поднялся и учтиво склонил голову:

– Польщен.

Хозяин кабинета в ответ не поленился встать и сделать пару шагов, обходя стол и вставая сбоку – и даже руку пожал, демонстрируя чуть ли не крайнюю степень приязни.

– Позвольте еще раз поблагодарить, ваше превосходительство, за то, что смогли уделить мне немного своего драгоценного времени.

Стоило князю уйти, как дружелюбная улыбка тотчас покинула лицо сенатора, сменившись нахмуренными бровями. Пара минут – и в дверь с легким предваряющим стуком прошел адъютант. И не один, а с очень даже объемистой папочкой в руках – была у его шефа небольшая слабость, давно уже переросшая в привычку. Любил Николай Игнатьевич после ухода очередного посетителя полистать все то, что смогли насобирать его трудолюбивые подчиненные касательно недавнего гостя. А так как простые люди к нему не заходили, то интересным чтением он был обеспечен всегда – увы, не бывает безгрешных или хотя бы просто скучных людей. Правда, его недавний гость и здесь смог выделиться – закрыт, вернее, чрезвычайно скрытен, нелюдим, чурается публичности и очень не любит, когда интересуются его личной жизнью. Но от интереса государственной службы его это все равно не спасло, как, впрочем, и от постоянного пригляда.

– Осмелюсь заметить, в последнем рапорте есть кое-что интересное.