Дмитрий Полковников - Герой не нашего времени. Эпизод II

– А вы, товарищ майор?

– Останусь с ротой здесь. Должен же кто-то объяснить вашему комбату, куда делся батальон. Глядите в оба. Слушать лишь тех, кого знаете в лицо. В городе орудуют диверсанты. Будет кто-то возникать, сразу под замок! До выяснения! Отвечаю лично, как комендант обороны участка.

Если немцы сегодня не начнут войны, его расстреляют.

Но лучше бы так. Подождать год и встретить по всем правилам.

Позицию Панов выбрал давно. «План без „шверпункта”, словно человек без характера», или неправильно выразился господин Гинденбург?

Фортификация Первой мировой войны и сейчас позволяла вести круговую оборону форта, окружённого рвом, наполовину заполненным водой.

Участок до Буга заболочен. Если штурмовать, без тяжёлой артиллерии не обойтись. Доказано поляками в 1939 году.

На верхнем ярусе пять бетонированных траверсов, встав на которые хорошо видно поле на юге и местность за рекой, что на северо-западе перед Пограничным островом. А если накроют артиллерией, то в центре и по краям в бетон врезаны три бронированных колпака НП.

Пока живы рации и есть у Царёва снаряды, можно корректировать огонь. В бинокль отлично просматривались ориентиры, рядом с которыми находятся позиции немецкой артиллерии, наблюдательные пункты и два узла связи. В этом он убедился, когда поднимался сюда прошлый раз.

Как всегда, существовало но. У всего великолепия один вход, он же чёрный выход. Тут и обороняться тогда не стали, чуя ловушку, словно в крепости.

Именно так расценивал ситуацию Ненашев. Иначе не объяснить. Пулевые выбоины на стенах историки дружно отнесли к кампании против Польши, пусть в одной стене и имелся подозрительный пролом, очень похожий на удар тяжёлого снаряда. Опустевший после ухода красноармейцев пустой форт захвачен 1980-м пехотным полком 34-й дивизии противника почти без потерь около шести утра.

Пусть теперь укрепление выполнит своё назначение, на какое-то время прикрыв с юга крепость. Малочисленности приведённого гарнизона Панов не боялся. Недолго им тут куковать. Не море – пушки и горы снарядов за ними.

– И весь расчёт на внезапность. Шум отбывающих пехотинцев обязательно слышали на вражеском берегу, решив, что русские покинули укрепление, а если и оставили, то небольшой заслон.

Антон Ильич заметно повеселел. Приказ и подход ему нравился. Главное, кто-то взял на себя ответственность.

– Выходи строиться!

Третий батальон с батареей пушек шёл усиливать пограничников. Пусть доблестные солдаты вермахта из 130-го полка наткнутся на очень злую от происходящего вокруг тактическую единицу Красной армии.

Никто теперь не разбежится, ребята в зелёных фуражках сцементируют красноармейцев, а если надо, то и в чувство приведут. Ничто не действует лучше уверенного, обстрелянного бойца рядом.

Только времени у них мало, надо успеть окопаться за час. Ну что, придётся верить в чудо, сотворённое за год маршалом Тимошенко. Вновь что-то шевельнулось в памяти Панова.

– Старшина, ко мне.

– Что такое, товарищ майор?

– Оставьте тут человек десять. Пусть снимут наволочки с подушек и чехлы с матрасов.

– Зачем? – На Максима уставились непонимающие глаза.

Он вздохнул, поясняя нехитрую сапёрную мудрость. Как раз ей сейчас следовали люди его батальона, оставляя на виду палатки и нары внутри. Дымить и гореть всё должно было очень правдоподобно.

– Бойцы догонят. Когда начнёте рыть окопы, тут же набивайте их землёй. Как мешки, только испачкать не забудьте, для маскировки. Обложите позиции.

Ненашев надеялся, что огневики Царёва сейчас последний раз осматривают орудия, протирают ветошью снаряды, готовясь к стрельбе. Но палить не начнут, пока не поймут, что война.

– Товарищ майор, связь с дотами есть!

Максим благодарно посмотрел на связиста. Только что залитые водой элементы питания аппарата не подвели. Да и кабель самый надёжный из тех, что есть сейчас в связи Красной армии.

«Гупер» – многожильный медный провод в резиновой оболочке, покрытой матерчатой рубашкой и пропитанной смолой. Одна мелочь – катушка весит как пудовая гиря. Немецкого кабеля в хлорвиниле поместилось бы в два-три раза больше, но до вожделенного трофея наших связистов ещё далеко [165]. Не удалось наладить дело перед войной, хоть и дала промышленность первые метры в апреле 1941-го [166].

На наблюдательном пункте развёрнута телефонная связь, радио надёжно укрыто в нижнем ярусе форта, где бойницы на восточную сторону, лишь выведена антенна наружу. Все надежды теперь связаны с двумя станциями 6-ПК, они же – «малые политотдельские» или, совсем цинично, «вижу-слышу». Мощность передатчика – один ватт, на свежих батареях дальность связи микрофоном километров восемь. Всё удовольствие помещалось в двух ящиках общим весом двадцать пять килограммов. В одном – радиостанция, в другом – ЗИП и батареи питания.