Ольга Жван - За пределами замка

Эта часть пути показалась им необычно легкой и веселой, тем более, что в воздухе уже чувствовалось начало настоящего тепла, означающее окончание дождливой затянувшейся весны и скорое приближение жаркого лета, когда они смогут наслаждаться звездным небом, останавливаясь на ночлег в лесу.

Аурелия настолько привыкла быть частью дороги, частью природы, что чувствовала, как задыхается внутри душных, пыльных и грязных постоялых дворов, с их многочисленными гостями и неприятными хозяйками, которые все выглядели, словно неудачные копии одной и то же грузной и неопрятной паучихи. Впрочем, сегодня им еще предстояло провести ночь на очередном постоялом дворе, и они устало пересекли его порог, стряхивая с длинных плащей пыль долгой дороги.

Падающие на пол пылинки увели сознание Аурелии в пустыню… Легкий ветер пересыпает светлый, почти белый песок, отчего он напоминает волны. Аурелия грустно смотрит под ноги, и, видя колею, ведущую вперед, идет по следу. Ей невыносимо тоскливо и тяжело, ноги с трудом подчиняются ее воле, утопая в песчаных волнах, шелестящих под ее ногами. Пройдя пару десяткой шагов, она останавливается и понимает, что стоит на краю крутого обрыва. Отвесная очень высокая каменная стена уходит вниз, а там – море, из воды которого выступают ступени. Их – всего три, они заканчиваются площадкой, упирающейся в эту же отвесную стену на небольшой высоте.

Аурелия разводит руки в стороны и собирается сделать шаг вперед – с обрыва. Застыв на минуту, девушка опускает руки, смотрит вниз – видя сквозь слезы и небольшую толщу прозрачной чистой воды острые выступы каменистого дня.

В следующий момент, она решительно и обреченно вновь разводит в стороны руки и делает шаг с обрыва, чувствуя внутри наступившую, наконец, легкость и полное спокойствие.

Аурелия стоит на краю обрыва и смотрит вниз, на падающую белокурую девушку, раскинувшую руки, как крылья. Ее легкая фигурка медленно, но неотвратимо приближается к камням. Аурелия чувствует, что тело, как будто перекраивается, добавляется ее привычный рост, и она отчетливо понимает ужас того, что уже ничем не может помочь этой одинокой молодой девушке, с приближением которой к камням в сердце Аурелии расширяется зияющая дыра потери.

– Ты видела? – каркающий голос пытался вернуть испуганное сознание Аурелии к действительности. – Помнишь, я обещал тебе помочь ее спасти?

Ноги подкосились, и если бы Верес не подхватил ее вовремя на руки, она безвольно и бессильно опустилась бы на пол.

– Здравствуй, жнец! – сказал он спокойно и понес Аурелию в отдельную просторную комнату, которую уже готовила хозяйка постоялого двора, удивительно и неприятно похожая на всех предыдущих, увиденных ими ранее.

Ощущения были настолько реальными, что первое, что сделала Аурелия после того, как пришла в себя – разрыдалась. Всепоглощающее чувство потери захлестнуло, подавило своей неотвратимостью, лишая последних сил.

– Успокойся! Твое видение – подарок не огня, а другой стихии. Земля показывает знаки заранее, и у тебя есть еще время…

Аурелия подняла заплаканные глаза на Листа.

– Что ты тут делаешь?

– Как и обещал, изучаю вероятности… Найти тебя не составило труда, твой след, как отпечатки горячего пламени, из которого ты плетешь свои словесные узоры.

– Я? Я ничего не плету…

– Ну, ты вообще-то используешь для этого все стихии, но, прожигая существующую реальность, твои слова оставляют горячий огненный след. Ну да это сейчас не важно. Важно перехватить ее до последнего шага… – жнец говорил быстро, отчего его речь еще больше напоминала карканье темной птицы и вызывала только одно желание, съежиться и крикнуть «Кыш!». Подумав о том, насколько это было бы сейчас неуместно, Аурелия неожиданно улыбнулась, заставив мужчин тревожно переглянуться.

– Все в порядке. Я в порядке. Продолжай. – Аурелия с удивлением заметила, что в последнее время ей требуется все меньше времени для того, чтобы вернуться после видений в реальный мир.

– Хорошо… – ответил Лист после недлинной паузы. – Ты знаешь, кто она?

Перед глазами Аурелии замелькали картинки из прошлых видений, ребенок – маленькая плачущая девочка со светлыми кудряшками, стучащаяся в ее двери… девушка перед белой свечой… девушка у обрыва… Все лица слились в один образ, вызвавший в сердце такую горячую волну нежности, что ей стало трудно дышать.