Михаил Ланцов - Русский медведь. Цесаревич

– Анют, милая, в конце XXI века эту проблему так и не решили. Да, смогли обеспечить жизнь нескольких миллионов, но все равно. Несмотря на технологии и возможности, полноценно получилось запустить только побережье, да и то благодаря туризму и отдыху. Но и на это потребовалось очень много сил и средств. Поэтому лучше Крым использовать с учетом опыта будущего, который однозначно говорит о массе проблем, связанных с избыточным увеличением населения и размещением его в удалении от моря, которое было и есть главной дорогой полуострова.

– Но…

– И вообще. – Петр повернулся к ней с заинтересованным видом. – Ты мне подсказала одну очень интересную мысль.

– Что именно?

– Тебе давно пора давать титул, а то статус любовницы царя несколько неопределенный. Да и о наших детях нужно подумать.

– Титул? – смутилась Анна. – Но какой?

– Помнишь, я в январе подписал новый указ «О Благородстве» [40]?

– Конечно, – улыбнулась она.

– Вот и будешь первым представителем нового обновленного дворянства, – обнял Петр Анну, прижав к себе и с нежностью заглянув в глаза. – Анна Росс, Герцогиня Таврическая.

– Герцогиня? – не поверила своим ушам женщина.

– Для верной спутницы царя только самое лучшее! Кроме того, обращение от герцогини к лидерам твоего клана зазвучит намного существеннее.

– Обращение? – недоуменно переспросила Анна, но спустя несколько секунд улыбнулась. – Конечно, дорогой. Я думаю, что откликнутся многие, если им предложить переселиться и принять подданство на тех же условиях, что и остаткам старого населения Крыма.

Петр был доволен и оптимистично смотрел на перспективу закрепления России в Крыму, так как все шло по плану или очень близко к этому.

Всю осень, зиму и весну две пехотные бригады и шесть рот конных егерей наводили порядок, собирали трофеи и ловили «загулявших» кочевников по степи, благо что те до сих пор не могли оправиться от разгрома на Днепре и все еще были сильно рассеяны. Да не просто ловили, а для того, чтобы направить в Маломосковский трудовой лагерь под Тулой, который ударно строил водохранилище и шлюзы, что должны будут объединить верховье Дона и один из притоков Оки. Но сюда попадали только те, что постарше. А дети с подростками отправлялись прямиком в монастыри, где их должны были слегка переформатировать под нормальную жизнь в России.

Причем зачистка была такой добротной и качественной, что удалось отловить около сорока тысяч человек. Но, конечно, это были не все возможные кандидаты в «стройотряды им. Чингизхана», однако выловить всех банально не хватило ресурсов. Ногайцы так испугались, что даже на разведку перестали хаживать. Да и не только они, даже казаки и те перебрались на другой берег Днепра или вообще ушли на Кубань да Яик.

Так что к началу мая 1692 года причерноморские степи, известные в прошлом как Лукоморье, стали девственно чисты и свободны. Разве что несколько строительных бригад трудились не покладая рук и ног над строительством имперских дорог с их опорными фортами. Ведь требовалось соединить Воронеж с Азовом, а тот с Перекопом и далее до Днепра вдоль побережья, а потом на Киев.

А в самом Крыму весна началась с несколько необычной «посевной» – степи к югу от Перекопа начали засаживать полосами деревьев, используя заготовленные в прошлом году саженцы [41].

5 августа 1692 года. Версаль

– Ваше Величество, – кивнул, здороваясь, входящий министр иностранных дел Франции Шарль Кольбер, маркиз де Круаси.

– А, Шарль, – улыбнулся Людовик XIV. – Хорошие новости?

– Я смог выполнить ваше поручение, Ваше Величество, – чуть заискивающе произнес Шарль. – И разузнал подробности о событиях в Московии.

– Это интересно! – благосклонно произнес король. – Продолжай.

– Вена не зря встревожена. Их союзник – Московия – смогла очень успешно выступить против верного вассала Османской империи – Крымского ханства, стремительно его разгромив. Да что разгромив – уничтожив. Столь страшного и стремительного опустошения те земли не знали никогда. И это при том, что раньше у Московии не получалось даже просто вторгнуться на просторы Крымского полуострова, хотя попыток предпринималось много и куда более значительными силами. Например, в 1687 году князь Василий Голицын, фаворит царицы Софьи, под своими знаменами привел больше ста тысяч. Но все было тщетно. В сущности, своим походом он смог только заблокировать выход ханского войска, уклонившегося от сражения, на Балканы, где в их помощи нуждались османы.