Вячеслав Коротин: Адмиралъ из будущего. Царьград наш!

А дама даже ресницами не взмахнула в сторону прислуги.

– Угощайтесь, пожалуйста, – только и бросила она гостю.

Андрей дожевывал уже третий бутерброд с белужьей икрой, запивая эту «снедь богов» восхитительным кофе, когда Ольга, наконец, подняла на него глаза:

– Мы не ошиблись в вас, статья очень хороша. Это именно то, что мы и ожидали. Спасибо!

– Благодарю за лестную оценку.

– Я поняла вашу напряженность: вы ведь ко мне не только за лестной оценкой ехали. Прошу! – Женщина протянула конверт, глядя на разбухшесть которого, можно было подумать, что он набит десятирублевыми купюрами.

Сгорая от стыда, но не в силах удержаться, Андрей приоткрыл конверт и слегка ошалел. Даже не слегка: верхняя денюжка оказалась номиналом в сто евро. Остальные, судя по всему, от нее не отличались.

– Сколько тут? – Пересохший в мгновение ока язык едва ворочался в пересохшей же ротовой полости.

– Десять тысяч. Вас что-то не устраивает?

– Но за статью столь скромного объема… – Андрей стал ощущать, что у него кружится голова. Кажется, что если бы не сидел в кресле, то почти наверняка рухнул на пол.

– Так здесь еще и аванс, с предложением… – Голос собеседницы доносился словно сквозь вату, перед глазами поплыло… Темнота…

– Как клев, Андрей Августович? – раздалось со спины.

Андрей испуганно обернулся – он был уверен, что находится на берегу абсолютно один, а бесшумно спуститься по склонам к этой бухточке было совершенно нереально.

Метрах в десяти спокойно стоял мужчина неприметной внешности в шортах и красной футболке.

– Вы обознались, уважаемый. Меня действительно зовут Андрей, но никак не Августович. И я вас не знаю.

Но визитер нимало не смутился, увидев лицо собеседника. Напротив, он доброжелательно улыбнулся и подошел поближе.

– Ни в коем случае. Андрей Николаевич Киселев еще не родился. А на планете август тысяча девятьсот четырнадцатого года. Вы – командующий Черноморским флотом Андрей Августович Эбергард. И ничего с этим не поделаешь.

Так! Из психушки сбежал, или это какая-то дурацкая шутка?

– Ни то, ни другое, – тут же ответил на мысли Андрея собеседник. – Попробуйте ответить себе на такой простой вопрос: как вы оказались на берегу Черного моря?

Когда приехали из Калининграда? Где тут живете? Как добрались до этой бухты?

Вот черт! А ведь точно. Ни на один вопрос Киселев не мог найти ответа… Гипноз какой-то.

– Не гипноз – сон, – спокойно и слегка грустно произнес мужчина. – Именно сейчас – сон. А проснетесь вы адмиралом Эбергардом. И это будет уже реальность. Навсегда.

Я здесь предупредить вас, чтобы глупостей каких-нибудь в шоке не наделали. Сны обычно забываются, но этот вы запомните во всех подробностях, обещаю.

Всего сразу не скажешь, но мы еще встретимся. Во сне. Тогда поговорим подробнее. А сейчас – вам пора.

Ощущения были как после длительной рыбалки с лодки: вроде и на кровати лежишь, а все равно кажется, что качает. Солнечный луч вовсю щекотал веки, но открывать их категорически не хотелось. Но придется – спать не хочется, да и…

– Елки! Чего это я отрубился-то? – Киселев вспомнил последние события, и остатки сна немедленно слетели.

Андрей сел на кровати и открыл глаза. Помещение, разумеется, незнакомое: небольшая спальня, причем обставлена в смешении стилей ретро и «марине», если можно так сказать – одно окно в форме иллюминатора чего стоило. Оригинальный народец все-таки в этом домике проживает…

Андрей подошел к окну и выглянул наружу.

Волны. Горизонт. Корабль. Военный…

Не может быть! Ошибиться невозможно – крейсер типа «Богатырь»…

Шиза какая-то!

Щелк!.. Вспомнился сегодняшний сон. Весь. Сразу.

– Бред! – Андрей метнулся к зеркалу, из которого на него глянуло лицо незнакомого пожилого человека.

Киселев-Эбергард отступил от отражения медленно, поэтому кровать не ударила его под колени, а вежливо толкнула, в результате получилось присесть на нее, а не грохнуться.

Статья про альтернативные возможности протекания Великой войны на черноморском театре… Бешеный гонорар… Потеря сознания… Сон…

Рассудок отказывался верить. Рассудок не мог отвергать факты.

Щипать себя глупо и бесполезно – Андрей понял, что вокруг реальность. Пока еще не принял – принять такое за минуты невозможно, сознание будет бунтовать против такой фантасмагории еще долго, но то, что влип конкретно, уже можно не сомневаться.