Константин Калбазов - Одиночка. Патриот

Под слоем пышной пены она пролежала больше часа, дважды включая подогрев, так как вода успевала остыть. Наслаждалась, как говорится, до тошноты. Только когда поняла, что еще немного – и ей станет дурно, Ирина наконец закончила водные процедуры.

Обрядилась в халат и, накрутив на голову полотенце, выглянула на лестничную площадку. Прекрасно. Вот они, два пакета из тонкого, но прочного композита с ее заказом. Принесла свою добычу на кухню, быстро разобрала и замерла в нерешительности.

Хотелось всего и сразу. Нужно долгое время питаться опостылевшими блюдами из автомата, чтобы по-настоящему понять растерянность, охватившую ее в этот момент. Наконец приняв решение, она оставила только необходимое, остальное распихала по шкафам и холодильнику.

Звонок в дверь донесся, когда квартира уже успела наполниться ароматами приготовленных блюд. Ирина специально не стала включать вытяжку и закрывать дверь на кухню. Уж лучше пусть все пропитается запахами еды, чем будет пахнуть запустением.

– Сергей? – Ирина отступила на шаг от открытой двери, словно приглашая его войти.

Увидеть за дверью его она не ожидала. У них был свободный доступ в квартиры друг друга, и за это время ничего не изменилось. Ему просто незачем было звонить в дверь. Поэтому она и удивилась.

– Я, – просто ответил он, но потом решил уточнить: – Подумал: мало ли, вдруг ты не захочешь меня видеть.

– А по Сети связаться не судьба? – довольно холодно поинтересовалась девушка.

– По Сети не судьба. Как говорил один мой хороший знакомый: если хотите, чтобы вас гарантированно послали далеко и надолго, позвоните по телефону, – решительно переступая через порог, произнес он.

– Сергей, по-моему…

– По-моему, кто-то устал от пищи робота-автомата и решил себя побаловать. Я прав? – потянув носом воздух, перебил он девушку.

– Что, красавчик, супруга дала от ворот поворот? – не без сарказма ухмыльнулась Ирина.

– Точно. Она вышла замуж и уже родила своему новому благоверному дочку. Во всяком случае, УЗИ показывало именно так, и я очень надеюсь, что у нее все прошло благополучно. Не первенец, в конце концов, да и в средствах они не стеснены.

– Вот, значит, как. И коль скоро там тебе не обломилось, ты притащился ко мне. Убирайся, Пошнагов, – устало и как-то опустошенно произнесла она, указывая рукой на уже закрывшуюся за спиной Сергея дверь.

– Ирина, либо тебе придется меня выслушать и мы наконец расставим все точки над «ё», либо уязвить мое мужское самолюбие и вышвырнуть меня, применив силу.

– И ты не будешь сопротивляться?

– Ну, сложно сопротивляться участнику боевых действий, да еще и офицеру ГРУ. Конечно, я бы не сказал, что у тебя это так просто вышло бы, а может, и вовсе бы не вышло, но смысла сопротивляться не вижу. Коль скоро решишь так, то… Анатолий Анисимович говорил, что ты – девушка упрямая.

– Слушай, Пошнагов…

– А может, сначала ты выслушаешь? – положив ей на губы ладонь, попросил он.

– Ну говори. – Ирина рывком сдернула со своего лица его руку, глядя прямо в глаза.

– Ириш, я женился по любви, и ты это прекрасно знаешь. Знаешь и то, что развелся я со своей женой не потому, что не хотел с ней жить… Я не мог поступить по-другому. Иначе через месяц меня изъела бы болезнь, и тогда я камнем повис бы на ее шее. Ну вот такой я дурак. Конечно, я мог бы взять тебя с собой, тем более навигатор никак не был бы лишним в том путешествии. Но я посчитал, что это будет нечестно по отношению к тебе. Ни я, ни ты не удержались бы от близости. Я это понял, как только увидел тебя в ресторане.

– Ладно. Я, может, и недостаточно хорошо тебя знаю, но в правоте этих слов не сомневаюсь. Да и действительно, ни фига бы мы не удержались во время месячного перехода до Земли. Но, Сергей, мы ведь друзья. Ты, человек, который никого не подпускает к себе на пушечный выстрел, считал меня своим другом. Почему ты не сказал о том, что тебе известны эти клятые координаты?

– А ты почему не сказала о том, что работаешь на контору?

– Сергей, ну ты же не еврей, чтобы отвечать вопросом на вопрос. Л-ладно, – беря себя в руки, произнесла девушка. – Я скажу, хотя ты и сам знаешь. Я не могла рисковать. Если бы просочилась хоть крупица информации, корпорация могла оборвать одну-единственную и довольно призрачную нить. Я не могла рисковать судьбами миллиардов, оставшихся на Земле.

– Ты не могла рисковать миллиардами, а я не мог рисковать тобой. Меня ведь в любой момент могли взять под колпак, а потом начали бы трясти все мои связи, даже мало-мальские. Как со мной поступили бы, я понятия не имею. Но не думаю, что угощали бы пряниками. А так… Ты ничего не знаешь, вот и все.