Олег Здрав - Колхоз – дело добровольное

— И ваши хваленые поплавки до сих пор не реагируют? — язвительно поинтересовался генерал, словно именно это изобретение сумрачного технического гения связистов волновало его больше всего.

— Никак нет, товарищ генерал. Давление воздуха в системе не падает, индикаторы не падают. Никто предположить не мог, что американцы так быстро разработают способ преодолеть эту защиту. Кабель для направления «Кавказ» всего год как уложен. Учитывая время на подготовку, они заранее знали устройство и все уровни защиты – только этим объясняется такая оперативность.

— Кабель новый и несколько лет его точно никто менять бы не стал, а мы и в ус не дули бы?

Вспомнив первое впечатление, когда увидел систему стеклянных трубочек, похожих на пробирки, с плавающими внутри них «поплавками», генерал понял, чтó именно его так раздражало с самого начала – внешний вид и несерьезность контрольной системы. Один кирпич, или сапог прапорщика и вся эта конструкция рухнет, вместе с секретностью. Конечно, ни кирпичей, ни прапорщиков в состоянии опьянения даже близко не подпустят к зданию узла связи, но сама ажурность и хлипкость вызывали отторжение. И не напрасно, как оказалось.

Гениальная идея закачать воздух под давлением внутрь секретного кабеля оказалась пшиком. Не помогло ни «бронирование» из высокопрочной стальной оплетки, ни защитный слой из специальной смолы, ни свинцовая герметичная оболочка, внутри которой и находятся переплетения проводов – все это хозяйство было вскрыто аккуратно, быстро и незаметно. А чтобы давление воздуха не упало, а следом за ним не клюнул пресловутый «поплавок», плавающий в подвешенном состоянии внутри прозрачной стеклянной трубки, уже здесь в здании управления, воздух просто подкачали компактным компрессором, который специально перебросили через границу – советский по размерам никак для этого не подходил.

Многие сотни миллионы рублей потраченные на модернизацию правительственной и секретной кабельной связи оказались выброшены на ветер. Не прошло и пары лет.

— Подводный кабель в Баренцевом море тоже «прокусили»?

— Не могу знать, товарищ генерал. Подробного описания в письме нет, а то, что упоминается, примерно соответствует тому, что известно об инциденте в Охотском море в 1979-м. С большой вероятностью такое возможно.

— Можете идти, капитан. Подробный отчет полковнику Савельеву на стол завтра утром.

Оставшись вдвоем несколько минут сидят молча, обдумывая ситуацию.

— Информация о токсине ушла на самый верх. Чебриков уже в курсе. Придется отдать воякам сведения об американском коконе в Баренцевом море, так сказать, в нагрузку. Дмитрий Федорович – человек упрямый, может и не поверить, или что ещё хуже, геройствовать начнет, откажется уезжать.

После чего устало потер виски, и подытожил тяжелый, полный событиями вечер, переходящий в ночь.

— Кого хочешь поставить на этого дело?

— Лейтенанта Алейникова – он хоть и недавно у нас, но способный, главное упорный и настойчивый – настоящий опер из него выйдет. Этот будет рыть не за страх, а за совесть.

— Добро. Возьми под личный контроль, подскажи, направь. Если что выяснишь – сразу мне докладывай.

— Может посадить кого-нибудь на главпочтампе, чтобы не перехватили конкуренты следующее сообщение?

— Это, ты загнул. Думаешь, могут попытаться? — поднял глаза к потолку, обозначая направление, откуда могут нагрянуть конкуренты.

— Допускаю такую возможность. Причем это могут быть не только наши.

— Черт-те что, не область, а проходной двор! А ведь могут! Пусть кто-нибудь дежурит постоянно и лично контролирует всю входящую корреспонденцию. Заодно и варягов заметит сразу, если появятся. Недели две – больше не вижу смысла. Чувствую, наш информатор обязательно объявится. И Алейникова своего заставь работать, так чтобы асфальт рыл, но нашел след.

***

В лагере ничего не изменилось, да и что могло случиться за один день?

Раздал торты вафельные счастливому Валерику и довольному Птицину, после чего вручил Олегу, как самому продвинутому в электротехнике …спираль от утюга.

— Жук если увидит, настучит бате, — усомнился он в здравости идеи.

— Кто не рискует, тот не пьет горячий чай с тортиком. Велика беда – отберут спираль?

— Ладно, провод припаяю, только кирпич пусть Птицын долбит – он самый прожорливый у нас.

Через полчаса чайник, конфискованный из столовой, уже грелся на большом белом силикатном кирпиче, на поверхности которого в выдолбленной змейкой канавке, пылала жаром растянутая спираль от утюга.