Юрий Корчевский - Броня. «Этот поезд в огне…»

Сергей подобрался к пятиэтажному зданию. Ни одного целого окна в нем не осталось, на многих участках стены зияли пробоинами от попавших снарядов, кое-где межэтажные перекрытия обрушились. Но главное для Сергея – здание высокое, обзор есть.

Он нырнул в подъезд. На лестнице – битый кирпич, осколки стекла, бытовые вещи – кукла, пустой саквояж, разорванная одежка, куски окровавленных бинтов.

Стараясь ни на что не наступать, чтобы не обнаружить себя шумом, Сергей забрался на пятый этаж и зашел в одну из комнат. Видимо, раньше здесь занимал позицию наш пулеметчик, потому как на полу было полно гильз от «трехлинейки».

Сергей зашел к окну сбоку и посмотрел вниз. Да, от городских построек, заводских цехов мало что осталось, в основном – руины, кирпичные завалы. И никакого движения – ни немцев, ни городских жителей. Даже ворон и голубей не видно, всех распугала война.

Сергей стал припоминать – так ведь и собак с кошками нет. С хозяевами ушли или в щели забились от громких звуков выстрелов и взрывов?

Через квартал показались два немца. Они были далеко, верных триста метров. Без оптики попасть затруднительно, но Сергей решил попробовать. Сделает один выстрел – по нему не засекут. А вот после второго определят, где стрелок засел.

Он выставил на прицеле 300 метров, положил винтовку на подоконник, глубоко вдохнул и, затаив дыхание, поймал на мушку фигуру врага и мягко потянул за спуск. Выстрел! Немец упал. Русские так открыто не ходили бы, тем более – парой. Значит – чужак.

Второй выстрел он делать не стал, хотя руки чесались.

Когда подстреленный фашист упал, второй немец кинулся в сторону и укрылся у домов. Но через некоторое время осмелел, подошел к убитому, наклонился. Документы из кармана вынимает или смотрит, жив ли камрад? Впрочем, Сергею все равно, ранен ли тяжело немец или убит – хоть на секундочку, на миллиметр, но к победе он приблизился. А в том, что наши в итоге одолеют гитлеровскую Германию, он не сомневался – еще не все резервы исчерпаны. Тем более из истории о далекой победе знал, хотя сейчас сомнения были. Предприятия и заводы в тылу только разворачиваются, только начинают наращивать выпуск боевой техники, оружия, боеприпасов. И людских ресурсов хватает, только обучить надо. А немец выдыхается уже, не хватает у него сил ломиться вперед и удерживать занятое.

Эх, жаль, что он один! Но это в этом доме он один. Не может быть, чтобы в таком большом районе совсем не осталось наших.

В этот момент раздался звонок. Сергей даже не понял, откуда идет звук – будильник, телефон? Телефоны в квартирах были редкостью, они даже не во всех учреждениях стояли.

Но трели звонка продолжались, приглушенные слегка, как будто из-за преграды, и Сергей прошел в соседнюю комнату. Ориентируясь по звуку, из-под груды запыленных вещей достал телефон – черный, эбонитовый, тяжелый, снял трубку и приложил к уху.

— Алло!

— Слушаю, — сказал Сергей.

— Ты кто?

— Сержант Заремба, а ты?

— Не ты, а вы, сержант!

— По телефону звания не видно.

— Хм, верно. Ты где?

— В доме пятиэтажном.

— Улица какая?

— А вы-то кто? Может, лазутчик вражеский?

В ответ раздался отборный мат, и Сергей отстранил трубку от уха. Когда наступила тишина, поднес снова.

— Сержант, ты когда-нибудь слышал, чтобы немцы так ругались?

— Я вообще не слышал, как они ругаются.

— Улицу назови!

Сергей наморщил лоб, пытаясь вспомнить: табличка, пробитая пулей, висела на углу дома, но что там было написано? Однако вспомнил.

— Республиканская, вспомнил!

— А номер дома?

— Не видел.

— Немцы там есть?

— Есть. Одного я только что убил.

— Молодец! А что еще из окна видно?

— Дома разрушенные. А ни наших, ни немцев не видать. А с кем я говорю?

— ПНШ по разведке тринадцатой дивизии. Сержант, ты из какого подразделения?

— Я из шестьсот восьмидесятой батареи. Только ее нет больше.

— Я знаю. Сколько вас?

— Один.

— Сержант, надо местность разведать. Есть ли у немцев батареи, не подтягивают ли резервы?

— А как я с вами свяжусь?

— Я сам тебе позвоню. Часы есть?

— Есть – трофейные.

— Сейчас пятнадцать сорок. В девятнадцать часов будь у телефона.

— А как вы меня нашли, товарищ ПНШ?

— Случайно. Звонил по разным телефонам, наугад. Ты ответил.

— Ага, разведку ведете. Только столбов поваленных много, и проводов порванных.

— Знаю. Пока ты первый и единственный ответил. Удачи, сержант!

Сергей положил трубку и уже отошел на пару шагов, но вернулся и прикрыл телефон тряпьем: неровен час – чужой зайти может. Провод обрежет или аппарат сапогом разобьет.