Владимир Поселягин - Беглец

Короче, в шести технических помещениях, два из них были переделаны в камеры для перевозки дорогих рабов вроде меня, лежало шестеро мужчин. Все без сознания. У капитана активировался его навороченный комбез, отчего он дышал внутренним воздухом, но это не имело значения. Он, как и все, был в отключке.

Дальше нужно действовать быстро. Все охотники были разоружены, лишены своих комбезов и пристёгнуты к специальным скобам в одной из пустых комнат их же наручниками, что я снял с их поясов. Только капитана я утащил в другую комнату. Всё вооружение и форму я побросал в соседнем помещении. Это ещё не всё, мало ли, они выберутся, поэтому я настроил бластер капитана на малую работу и приварил дверь в двух местах к косяку. Теперь сами они оттуда не выберутся, даже если расстегнут наручники, когда придут в себя.

Я ввёл в капитана антидот и, когда тот начал приходить в себя, сунул ему в рот одну из капсул, содержавших в себе препарат сыворотки правды. Но побуйнее, чем обычно применяются. После этого препарата человек превращается в растение, но на капитана мне было плевать. Тот понял, что в рот ему что-то попало и выплюнул остатки капсулы, но было поздно, она лопнула у него во рту и препарат начал впитываться в слизистую. Его мог бы спасти тот древний реаниматор, что стоял в медбоксе рядом с двумя лечебными капсулами, но, естественно, тащить туда капитана я не собирался, мне нужны были коды доступа к корабельному искину.

А тому действительно осталось недолго, но не до смерти от вирусов, а до конца борьбы. Ведь главное предназначение этих вирусов – перегрузка корабельных искинов, чтобы они не могли выполнять основные функции, дезориентируя их, ложно показывая захваты корабельных систем для создания паники. Но эти вирусы недолговечны, вот и требовалось поспешить.

– Похоже, уже подействовало, – пробормотал я, но капитан ответил, видимо приняв это за вопрос.

– Сыворотка действует.

– Скинь мне коды доступа, пароли к корабельным искинам и под протокол подтверди, что передаёшь мне свой личный корабль во владение.

Тот подтвердил, но выяснилось, что только две трети корабля принадлежало ему, остальное – тому самому помощнику Ингару.

– Иди за мной, – велел я капитану и направился к выходу из помещения, ранее, видимо, бывшего складом. Пришлось вскрывать заваренную дверь.

Отобрав из безвольных мужчин Ингара, я так же сунул ему в рот полтаблетки и, когда он начал приходить в себя, – капсулу с сывороткой правды.

Тот тоже под протокол подтвердил, что передаёт свою часть мне во владение, после чего мы втроём направились к рубке. Пришлось ждать три минуты у входа, пока не закончилось действие вирусов и капитан своей властью не приказал искину разблокировать вход.

Первым шагнул Ингар, он же первыми и упал, когда ему в грудь вошли несколько игл из игольника пилота. Тот недолго стрелял, единственный выстрел из бластера – и в голове пилота образовалась дымящаяся дырочка.

– Видимо, пилот всё понял, когда увидел вас в одном нательном белье, – задумчиво потёр я шею.

Дальше последовала штатная процедура передачи корабля под моё владение. Капитан и хрипящий Ингар – иглы были бронебойными, против скафов – по очереди вслух сообщили свои данные, пароли и передавали мне корабль во владение. Я подтвердил статус нового хозяина, сменил все коды и велел искину провести диагностику и приготовиться к принудительному выводу корабля из гипера. Также приказал считать только себя единоличным хозяином и членом команды, остальные присутствующие на борту принимали статус неблагонадёжных гостей.

– Уберите эту падаль, – приказал я, кивнув на пилота.

Капитан и пошатывающийся, весь в крови Ингар вынесли пилота из рубки в коридор и бросили его на пол. Я последовал за ними. После того как бронированная дверь в рубку закрылась, мы направились в каюты обоих бывших совместных владельцев «Люмерца», сперва к Ингару, похоже, скоро ему конец, а потом к капитану. Пора поделиться всем неправедно нажитым. Они скинули мне на нейросеть коды и пароли к счетам в разных банках на предъявителя. Остальные меня не интересовали, всё равно добраться не смогу.

Со всем этим мы закончили за сорок минут. Ингар умер и остался лежать, оплывая кровью, в одном из коридоров. Чуть позже за ним, можно сказать, последовал капитан. Перед тем как разум ушёл из его глаз, я успел задать ему несколько вопросов.

Девушку звали Лия, то, что она делала со мной, – это её инициатива. Она племянница и единственная родственница капитана. Ей семнадцать лет, она готовилась к установке нейросети медицинской направленности и принять под своё командование медбокс. Уже два года, как она из подростка сформировалась в красивую молодую женщину, и охотники стали использовать её как медовую ловушку. За это время ни одной осечки. На «Сивилле» они работают три года, причём достаточно безопасно, вернув около двухсот беглых рабов, получая неплохие премии.