Владимир Поселягин - Беглец

О трате воздуха в кабинете инженера я составил отчёт от имени инженера, что в кабинете неисправен датчик, и снова за его подписью не велел трогать и заменять до прибытия в порт приписки, а уж там провести ремонт. Думаю, вот удивится инженер, когда придёт контейнеровоз и к нему придут протоколы, написанные мной. Удивление будет длиться до тех пор, пока до него не дойдёт, в чём дело, потом уже поздно будет.

Трое суток я ждал, пока тягач отстыкуется от станции и, гудя мощными разгонными двигателями, отправится в сторону своей грузовой секции. Потом была стыковка, пятичасовой разгон – и вот мы в гипере.

– Ха, получилось! – с облегчением пробормотал я и продолжил делать разминку, используя вместо одного из спортивных снарядов стул инженера.

Шесть скучных суток длился гиперпрыжок, пока мы не вышли в не известную мне систему. Войдя во внутреннюю сеть «Слуна» – делал я это редко, чтобы искин не забеспокоился, – узнал, что это планета Смеза империи Люмер, на орбите которой висело три станции. В моих базах навигации эта планета была и, к сожалению, она, как и Гурия, была далеко от границ с другими государствами.

Пока контейнеровоз, маневрируя, приближался к одной из станций, видимо грузовой, я собрал вещи и, покинув инженерный кабинет, спрятался в одном из технических помещений. На экране собственноручно «глюкнутого» мной коммуникатора была картинка с камер внутренней службы безопасности корабля, так что я мог отслеживать все перемещения экипажа в фоновом режиме. То есть я не мог управлять камерами, просто просматривал картинки. Так было труднее меня обнаружить.

Этот коммуникатор достался мне от мулов-наглецов, что за десять дней до побега с планеты пытались ограбить меня. Тогда я снял его с руки обездвиженного хозяина и, очистив память и обнулив все его данные, на несколько секунд надел на руку его напарника, чтобы коммуникатор взял его ДНК, чуть позже взломав управление коммуникатора напарника.

Теперь, если обокраденный подаст заявление в полицию, а он обязан подать, чтобы след не привёл к нему, если его бывший коммуникатор всплывёт в какой-нибудь криминальной истории, то искать прибор будут именно по ДНК бывшего хозяина, но никак не по ДНК его напарника, с которого я тогда фактически ничего и не снял, так, мелочовку всякую.

В общем, я отслеживал все перемещения экипажа и дожидался стыковки со станцией. Но, к сожалению, как выяснилось, ничего подобного капитан корабля не планировал. С грузового отсека двумя средними буксирами были отсоединены шесть больших контейнеров, набитых мороженой рыбой, на их место были воткнуты шесть других, тоже с эмблемами «Гикона», видимо пустых, и «Слун» начал разгоняться для следующего прыжка. Так что мне пришлось вернуться в инженерный кабинет под видом сломанного дроида, где был «испорченный» датчик системы жизнеобеспечения, который мало на что влиял.

Продовольствия у меня оставалось всего на пять дней, все отходы я выбрасывал в утилизатор, который распылял их, поэтому пришлось подумать, где взять еду. Питаться вместе с экипажем у пищевого синтезатора мне по понятным причинам не подходило, так что пришлось залезть в одну из спасательных капсул и тиснуть оттуда неприкосновенный запас. Правда, там были дешёвые солдатские пайки, не имеющие срока годности, но лучше уж ими питаться, чем голодать. По крайней мере, запас продовольствия на месяц у меня теперь был. А с водой проблем не было, кран в санузле имелся, я прогонял воду через фильтры фляжек и пил. Даже дважды за время первого гиперпрыжка смог у раковины помыться.

Следующий полёт я тоже провёл с некоторым интересом. Написал для дроида новые программы для взлома паролей, обновил, так сказать, программный пакет, занимался физическими нагрузками, чтобы не терять форму, и пристально следил за экипажем. Пару раз техники наведывались в реакторный отсек, но больше с плановыми осмотрами, и в технической секции я их больше не видел. Весь организм контейнеровоза работал как часы, он недавно прошёл модернизацию и особого присмотра не требовал. Если что случится, искин предупредит.

Во время второго гиперпрыжка была одна нештатная ситуация, но заключалась она в ослаблении крепления одного из недавно подвешенных контейнеров. Я с интересом наблюдал, как пять членов экипажа в скафандрах с десятью дроидами возвращали сцепку на место. А вокруг корабля, сияя перламутровыми сполохами, был виден при свете прожекторов пузырь гиперперехода. Красиво.