Александр Башибузук - Страна Арманьяк. Рутьер

Герольд, поняв все с полуслова, как всегда сработал отлично. Шагнув вперед, привычной скороговоркой отбарабанил нужное, вконец убедив почтенную вдову в моей подлинности.

Мамаша окончательно оттаяла и представила мне свое окружение. У нее оказался еще и сынок. Такой упитанный бутуз тринадцати лет от роду по имени Клаус, смотревший на меня и мою свиту с едва скрываемым восхищением. Еще бы… самые настоящие рыцари, при всех атрибутах.

Монахи оказались, соответственно, фра Игнатием – замковым капелланом, и фра Михелем, нашедшим временный приют в замке во время своих благочестивых странствий. Так выразилась сама вдова, хотя я, судя по продувной и умильной роже оного фра, особо благочестивым его не назвал бы. Умным, хитрым и чуточку разгульным – это да… хотя, собственно, какая мне разница? Оба монаха принадлежали к ордену францисканцев. Что тоже, по большому счету, для меня ничего не значит… или значит?

А почему, собственно, и нет?…

Без капеллана мой замок и деревенька не обойдутся в любом случае. Так сказать, обязательный атрибут времени. Вот и попробую бродячего святого отца сманить к себе на постоянное место жительства. Хотя, учитывая печальный опыт с прошлым представителем церкви, с ними всегда нужно быть настороже. Значит, без предварительного строгого собеседования не обойтись. Мне нужен настоящий монах… типа… типа… ну, в общем, стандартный покладистый монашек, без лишнего фанатизма и благочестия, желательно пьющий. С таким проще договориться. Как-то так. Посмотрим… хотя фра Михель уже чем-то мне стал симпатичен.

Брунгильда, пока шел обмен любезностями и я представлял свою свиту, развила бешеную деятельность. Дворня забе́гала с утроенной скоростью, а из разных углов замка понеслись предсмертные вопли безжалостно убиваемой живности. Тут уж никуда не деться новоиспеченным вассалам. Сам сюзерен в замке присутствует! В лепешку расшибись, а прием достойный окажи. И я такое рвение приветствую – проголодался, однако. Да и соратники алчно носами поводят. Все поголовно пожрать горазды. И выпить…

Дабы не откладывать на потом обязательные процедуры, мы все, после того как герольд под завывание трубы персевана зачитал все положенные грамоты, прямым ходом отправились в часовню для проведения ритуала оммажа. Возражений среди вассалов в лице Брунгильды и Шарлотты не последовало, наоборот, почему-то Брунгильда даже чуть ли не подпрыгивала от нетерпения, а кислое лицо мамаши я как-то в расчет не беру.

Хотя нетерпение старшей сестры вполне понятно – желает побыстрее закончить с обязательной программой и перейти к более плотному знакомству с моим верным эскудеро. Я слышал всякие басни про любовь с первого взгляда, но сам подобного никогда не испытывал. Бешеная страсть возникала, даже от мимолетного взгляда. А вот так, как у них… причем обоюдно… Чудеса, да и только. Итальянцы подобное внезапно возникшее чувство называют «удар грома». Кстати, очень точное определение. Да на здоровье… еще разок прикину все «за» и «против», да и поженю их. Братец Тук будет за Брунгильдой как за каменной стеной. В прямом и переносном смысле.

Есть еще некоторые соображения в пользу подобного решения, но об этом я позже подумаю, а пока ритуал, едрить его налево… Утешает только то, что целовать придется нежные женские губки, а не мужские небритые рожи. Особенно привлекают губки Шарлотты… экий я кобель, однако. Матильда же дома сидит и ждет не дождется своего барона… Ладно, все равно я ее люблю, а грехи свои как-то замолю… или искуплю…

И вообще, что за глупости? Я еще не согрешил, а уже искупать собрался. Совсем сбрендил, господин барон?

– …клянусь не измышлять ничего худого против вас, ваших людей и замка вашего, и прошу вас считать меня, даму Шарлотту ван Груде, человеком вашим, на условии…

Я смотрел на коленопреклоненную Шарлотту и тихо балдел. Ничего подобного в своей прошлой жизни я не испытывал… Да и не мог… Как-то вот не приносили мне оммажа женщины в мою бытность Александром Лемешевым. На коленях стаивали… ну, вы сами понимаете… а вот так – нет. Даже не думал, что мне будет так приятно. Таинственный сумрак часовни, отблеск огоньков восковых свеч, чарующий и истовый голосочек красивой женщины, стоящей передо мной на коленях и клянущейся в вечной преданности. Наложилось одно на другое – и в результате получилось вот такое восхитительное чувство, которым я откровенно наслаждался… и ожидание… Ожидание прикосновения к этим красивым нежным пухленьким губкам…