Александр Башибузук - Страна Арманьяк. Рутьер

Вот как раз об архитекторе, механике и вообще мастере Ренессанса широкого профиля Аристотеле Фиораванти я от нее во время этого самого и узнал. И о построенном им Успенском соборе в Московском кремле – тоже. И о Пушечном дворе великого князя. И как ни странно, запомнил…

Твою же маман… каменщик, архитектор… а у меня замок в ремонте. Не, ну мне сегодня везет. Все как по заказу…

– Маэстро, а твои мастера тоже здесь?

– Да, сеньор барон… Слава Предтече Иоанну Крестителю, все здесь. И Лоренцо, и Джузеппе…

– Сколько их всего?

– Шесть душ. Вы же их тоже освободите?! – Ломбардец умоляюще сложил ладони перед лицом. – Молю вас, ваша милость… ради всего святого!

– Маэстро Фиораванти, думайте, что говорите. Это мой долг христианина! – величественно заявил я итальянцу и дал команду вытащить из пещеры всех ломбардцев.

Что горе-пираты и сделали. Вскоре от запаха множества немытых тел дышать в этой каменной щели стало совсем невозможно, но несмотря на это, окружающие скалы огласились счастливыми воплями и горячими молитвами. Целовать же мои конечности бывшим рабам не дали мосарабы, без церемоний отпихивая тупыми концами пик то и дело кидавшихся с подобными намерениями темпераментных итальянцев.

Люди Пьетро также не показались мне особо истощенными, что меня нешуточно обрадовало. Планы на эту компанию у меня нарисовались грандиозные. Итальянцы – признанные во всей Европе архитекторы и инженеры, а тупую рабсилу я им нагоню из деревни в счет погашения ее многочисленных грехов передо мной. И будут мои сервы работать как миленькие, ибо я решил народец облагодетельствовать и одним махом снять с них кучу мелочных и бесполезных налогов. Даже право первой ночи сеньора уберу… или не уберу? Нет, вот с этим-то как раз нельзя решать так, с налету. Значит, право первой ночи пока оставляю. Не понравится невеста на морду – отменю.

– Маэстро Фиораванти, – подозвал я к себе ломбардца, сидевшего в обнимку со своими каменщиками и распевавшего псалмы.

– Сеньор барон, моя жизнь и жизнь моих людей – в вашем полном распоряжении! – торжественно продекламировал ломбардец и глубоко поклонился, мотнув сбившимися в колтуны волосами.

– Мне от вас для начала требуется совсем небольшая услуга… – я сделал паузу, формируя свою мысль. – Вам будет необходимо до завтра побыть в таком виде, в каком пребываете, – я ткнул пальцем в лохмотья. – Вас обязательно накормят и обеспечат кровом, но приводить себя в порядок пока не нужно… – продолжил я объяснять застывшему в почтительном недоумении ломбардцу. – Мэтр, что непонятного? Вас хотели завтра продать – и продадут… да не падайте в обморок… что же это такое? Я эту сделку не допущу, но мне нужно захватить покупателей на горячем… С поличным, так сказать.

Архитектор наконец понял, что от него требуется, и закивал головой, соглашаясь:

– Сеньор… это такие мелочи… все что угодно…

– Вот и договорились. Тиль, ты говорил, что там есть еще какой-то непонятный. Давай его… – Я отхлебнул вина и приготовился увидеть кого-то совсем необыкновенного.

А что? День сегодня такой. Не удивлюсь, если они сейчас из пещеры извлекут синемордого марсианина с антеннами в заду… Или эльфа… лучше, конечно, эльфийку… дивную…

Небольшая пауза – и из пещеры вытолкнули… Я даже с кресла встал и подошел поближе рассмотреть пленника.

Не инопланетянин и не эльфийка точно…

– Obaldetj… – От изумления я даже перешел на родной язык.

Передо мной стоял на коленях неимоверно грязный и заросший…

– Он что, тоже был на шебеке? – пришлось поинтересоваться у Тиля, ибо я не верил своим глазам.

– Да, ваша милость, – кивнул фламандец, с подозрением косясь на маленькую щупленькую фигурку в живописных лохмотьях. – В каморке, на корме был закрыт. Видимо, сарацины сами не понимали, зачем он им нужен, или провинился в чем…

Этот пленник, в отличие от остальных, был сильно истощен, и все его тело покрывали рубцы от плеточных ударов. Сейчас он стоял на коленях и невозмутимо смотрел на меня своими узко разрезанными глазами. Да, именно такими глазами, потому что он был китайцем. Не японцем или каким-нибудь филиппинцем, а именно китайцем. Каким-то загадочным способом я отличаю жителей Поднебесной от остальных обитателей азиатского мира. Круглое скуластое лицо, щелки глаз, остренький подбородок. Возраст не поймешь, но вроде в черных, сбившихся в космы волосах седины нет.

– Ни хао… – выдавил я из себя, просто разрываясь от любопытства.