Алексей Красюк - Сквозь время

Человек, которого я тащил на себе оказался тяжёлым, поэтому я в душе обругал его неплохой аппетит всеми нехорошими словами и решил ему потом отомстить за то, что он заставил меня напрягаться.

Когда мы отошли на достаточное расстояние от лагеря противника, я опустил пленного на землю и отправил своего воина с приказом всем нашим быстро переместиться сюда, но тихо. За то время, пока мои воины собирались возле меня и, я расставлял посты, чтобы обезопасить нас от нападения, воин, которого я захватил, стал тихонько приходить в себя.

– Ну что, голубь, очухался? – я слегка шлёпнул его ладонью по физиономии, чтобы ускорить процесс очухивания.

Воин открыл глаза, осмотрелся по сторонам, но не сказав ни слова, уставился в одну точку.

Блин, ну почему мне так везёт на таких героев, все почему-то молчат и не желают говорить со мной без мер физического воздействия (я имею ввиду пленных, которых мне приходится захватывать)?

– Что молчишь-то, думаешь, что ты герой и сможешь не говорить то, что я хочу услышать? Ну ну, молчи, думаю, что молчать ты будешь недолго!

– А что ты сделаешь? Тебе все равно нельзя открывать своё местоположение, в нашем отряде людей намного больше, стоит мне сейчас крикнуть и наши люди просто разорвут вас на части, так что ты особенно не пытайся показать, что ты великий полководец!

Я от такой наглости просто дар речи потерял. Надо же, вместо того, чтобы плакаться по своей почти проигранной жизни, этот упырь ещё мне и угрожает!

Моя тонкая натура не стерпела такого грубого отношения и, я сделал неуловимое движение рукой с тычком большим пальцем руки в область солнечного сплетения слишком смелому противнику. Коварный и очень эффективно-болючий удар. Смельчак согнулся от резкой боли, но издать вопля уже не смог (этим такой удар и коварен, вот только выполнять его надо так, чтобы исключить возможность промаха иначе противник заорёт громче сирены, чего я позволить не мог). Я сделал знак своим воинам спеленать дерзкого, а сам с двумя вонами и Подвздохом отошёл в сторону, чтобы немного посовещаться.

– В общем так, парни, нам необходим иноземец, которого похитили эти нехорошие люди, но лезть в их лагерь на разведку не стоит, рискуем лишний раз нарваться на неприятности. Вот только и времени на долгие беседы с этим нахалом (я махнул головой в сторону пленного) у нас нет. Поэтому, сейчас, быстренько расспрашиваем этого нехорошего человека и в темпе вальса (блин, они же такого танца ещё не знают) ну в смысле в темпе галопа, придумываем, как нам вызволить иноземца и при этом свои драгоценные организмы не отдать на поругание противнику.

Парни оттащили уже пришедшего в себя после болючего удара пленного в сторону и от греха завязали ему рот какой-то тряпкой.

– Ну что, болезный, дальше будешь геройствовать или все таки ответишь мне на мои вопросы и тогда сохранишь свою детородную способность в целости и сохранности?

Мой вопрос насторожил пленника, но он старался не показывать вида, что испугался. Ну а что вы мне прикажете делать, времени у меня на долгие беседы нет, крик поднимать мы позволить себе не можем, это чревато гибелью, а этот гадёныш просто так явно не заговорит. Вот и приходится изображать из себя вредного, противного кровавого маньяка, который просто жаждет крови и ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего. Короче говоря, думаю, что теперь в этом времени, обо мне пойдёт слава человека, который всячески истязает своих противников.

– Думаю, что ты решил все таки остаться в памяти человечества героем, но без ….. ну ты понял!!!! В общем так, дорогой товарищ, учитывая твою просто таки нечеловеческую смелость, я прикажу тебе сейчас тихонечко, так чтобы ты почувствовал боль во всех ее проявлениях (честное слово маньяк какой-то), отрезать твой…. и отпустить тебя на все четыре стороны, а мы тем временем найдём кого-нибудь посговорчивее!

Пленник пошевелился, но опять не стал молить о пощаде. Действительно стойкий, даже такой изощрённой угрозы не испугался. Ну да ладно, раз ты такой смелый, придётся применить то, о чем я говорил. Я подал знак одному из воинов и, он, достав засапожный нож, стал тихо подходить к пленнику, при этом он скорчил такую рожу, что, будь пленник чуть менее закалённым, нам пришлось бы ещё ему новые штаны предлагать, старые пришли бы во временную негодность.

– Ну что, смельчак, говорить будешь?

Пленный что-то замычал и замотал головой.

– Командир, если мы хотим что-нибудь от него услышать, надо ему развязать рот.