Игорь Вереснев - Упрямое время

Тем временем парочка поднялась на ноги, к ним уже спешили какие-то люди. Пора было сматываться. Я нащупал в темноте уцелевшие кольца «Краковской» и дал тягу.

«Стартовую площадку» я выбирал тщательно. Обязательно чтобы была с капитальным домиком, не раскуроченным до последней степени. И чтобы забросили участок достаточно давно. Условия мало совместимые, но выбор у меня имелся. Садовые участки тянулись на добрых два километра вдоль старой балки и бегущего по её дну ручья. Земли эти поделили где-то в конце восьмидесятых, на излёте перестройки, когда народ, вдоволь начирикавшийся на митингах, вспомнил о бренном. О том, что пора бы пожрать. И проснулась у народа генетическая память предков-крестьян, и потянулся он к земле-кормилице. Участки вдоль балки люди захватывали на свой страх и риск. Времена такие были – властью стали сила и наглость, а место обладало очевидными преимуществами – добираться близко, и вода под рукой. Но преимущество очень скоро обернулось недостатком. Число алчущих собрать урожай значительно превосходило тех, кто его выращивал. А затем восстанавливающаяся из революционной разрухи металлургия потребовала сырьё для вторичной переработки. И пошли по отечественным весям «сталкеры», подбирая всё что плохо – и, тем более что хорошо – лежит. Пошли сшибать на «хлеб насущный» алкаши и нарки, беспризорники и просто лоботрясы, воспитанные на лозунге «кто не работает, тот ест».

Землепашцы битву за собственность проиграли. Едва ли четверть участков по-прежнему носила следы разумной человеческой деятельности. Кое-где виднелись остатки былых грядок, ещё уцелели обрывки ржавой сетки-рабицы. Но большинство «дач» успело зарасти сплошным зелёным ковром бурьяна. На таком забурьяневшем участке я и выбрал пристанище. Кирпичная будочка с маленьким окошком под самой кровлей, годная разве что для хранения садового инвентаря, да дождь переждать. А мне больше и не требовалось. Главное – стекло в раме уцелело, и дверь плотно закрывается.

Уселся я на цементном полу и начал подробнее «хронометр» изучать. Все эти «углы атаки», «направление дрейфа», «компоненты тяги», которыми загружал Завадский под водочку и маринованную сельдь, для меня звучали тарабарским языком. Но методом тыка браслет тоже работал. Крутишь верньеры маленьких циферблатов, пока тонкая стрелка на большом опустится как можно ниже, – это направление моего движения. И одновременно следи, чтобы циферки в нижнем окошке показывали число побольше, – это скорость. Всей хитрости! Конечно не дурак я, понимаю, – если Радика ветер времени унёс фиг знает куда, то и меня запросто может. И число, что браслет показывает, это не та скорость, с какой в прошлое возвращаешься, а лишь та, с которой в выбранном направлении движешься. Чтобы всё правильно посчитать, синусы с тангенсами нужны. Радик их наверняка наизусть помнил, я – смутно. Не помню, что на что умножать и делить. А ведь там где-то вдобавок «экспоненциальная зависимость от продолжительности движения» запрятана. Это уже высшая математика. Нет, мне предстояло двигаться в прошлое по наитию. Главное, выдерживать направление, а со скоростью – как получится.

В этот раз я пуск нажимал с опаской. Потому что осознанно. Первый раз ведь «нырял», когда хмель выветриться не успел. Второй – адреналин в крови играл от злости, другие мысли в голове бродили. А теперь путешествие по-настоящему начиналось.

Знакомо толкнуло под ложечку, домик заволокло серым полумраком. И всё, на этом изменения закончились. Пустой домик, он тут сколько лет стоит!

Постепенно начал я и к серости привыкать, и к тошноте. Сомнения даже закрались – правда ли в прошлое двигаюсь? Или застрял? А как проверишь? Циферки на счётчике бегут, значит, работает машинка. Я попробовал сесть, закрыл глаза. Если задремать в межвременье получится, то вообще подарок будет – проснулся и уже на месте. Как в поезде.

Да, разогнался – заснуть! Сидеть ещё получалось кое-как, но глаза закрыть – нет. То есть, закрыть-то я их закрыл. Но удержать в таком состоянии не смог. Веки как будто прозрачными сделались. Стены, дверь домика – вот они. Но внутри я был не один. В сером полумраке шевелилось нечто невообразимое, бесцветное, меняющее форму, смахивающее на вылезшее из кастрюли тесто. Ко всему прочему, оно было огромным, гораздо больше кирпичной будочки, – что уж совершенно невозможно понять, а только увидеть.

Существо окружало меня со всех сторон, даже над головой зависло. Казалось, ещё немного, и его жгуты-щупальца коснутся меня, обхватят, спеленают. Понимал я – видение это, но всё одно сжался, голову в плечи втянул, глаза закрытые опустил…