Константин Калбазов - Колония. Дубликат

Однако едва только он оказался в Берне, как ему тут же на ум пришел анекдот из детства, про слабое подобие левой руки. Нет, с русскими поселениями все было в порядке: и чисто, и пригоже, и газончики подстрижены, и люди по улицам ходят опрятные, и даже робы у них не лоснятся от грязи, но… Одно дело, когда людей заставляют поддерживать этот самый порядок, и совершенно другое, когда это всего лишь образ жизни.

Да, так называемый орднунг, порядок, уже давно является образом жизни немцев. Правда, это не врожденное, а благоприобретенное. Где-то в этом сыграла свою роль извечная бедность немцев, побуждавшая их быть более бережливыми и рачительными хозяевами. Где-то любовь к порядку им насаждалась, причем в буквальном смысле этого слова. Не суть важно как. Главное – результат. Сегодняшние немцы просто не представляют, как это жить по-другому.

Население Берна составляли не только немцы. Но их было большинство, а потому именно они задавали тон всему образу жизни этого населенного пункта. Словом, едва Владимир оказался там, как его тотчас же охватило чувство нереальности. Это была просто картинка. Декорации к какому-то фильму-сказке.

Правда, создать поселение с чисто немецкими порядками бернцам все же не удалось. Нет, на их культурные ценности никто не покушался. Мало того, они вполне имели право жить своей собственной жизнью и придерживаться традиционного уклада, но и рассчитывать в таком случае могли только на себя. А коль скоро они оказались в тесном взаимодействии с русскими, то… будьте любезны.

Изучение русского языка в школе строго обязательно. Делопроизводство только на русском – во всяком случае, документация, не относящаяся к категории внутренней. Контракты с охотниками, а они в подавляющей своей основе были русскоязычными, тоже только на русском языке. И бернцы приняли это без лишних разговоров. Хотя и понимали, что с такими темпами вполне себе могут превратиться в так называемых российских немцев.

Ну, вначале, может, так и покажется, но что выйдет впоследствии… Очень может быть, что они заставят считаться с собой всех окружающих. Дело в том, что у Берна был хороший потенциал. Или даже точнее будет сказать, очень серьезный потенциал. На две сотни взрослых мужчин и женщин здесь приходилось четыре сотни детей. Причем даже в подобной обстановке встретить женщину в интересном положении там было в порядке вещей. А еще немецкие пары постоянно осаждали представительство Андреевского в Платиновом с просьбами об опекунстве над детьми, переправляемыми на Колонию с Земли.

Угу. Среди местной детворы русский звучит ничуть не реже немецкого. Вот так и растет община. А среди русских не так-то легко найти тех, кто готов взять в семью сирот. Есть кадетский корпус, который и несет на себе основное бремя по воспитанию подрастающего поколения. Немцы же пошли по другому пути: из русских детей решили взращивать поколение немцев, которое придет им на смену и укрепит позиции общины.

Неужели за всем этим в Андреевском не видят подобной возможности? Очень может быть. В конце концов, Ладыгин – простой опер, его советники тоже не отличаются большими знаниями и опытом. Правда, по всему видно, что они всеми силами стремятся получить приемлемый результат. Хм, а может, видят, но хотят почерпнуть то лучшее, что может дать немецкое общество. А у немцев есть чему поучиться, это факт.

Консервный завод находился за пределами города, на берегу реки Железной. Кстати, бернцы категорически отказывались называть свое поселение поселком или даже городком. Город, и никаких гвоздей. Территория завода, как и все людские анклавы, там имела ограждение с полосой минирования по периметру. На въезде блокпост, на котором постоянно дежурит охрана. По периметру понатыканы камеры и ведется непрерывное видеонаблюдение.

Признаться, Владимир удивился данному обстоятельству. Это каким же нужно быть идиотом, чтобы пробираться по минному полю к колючему ограждению, усиленному егозой. Но Семеныч предложил, прежде чем делать выводы, присмотреться к тому, куда ориентированы камеры. По всему выходило, что в основном – внутрь периметра.

– Оно, конечно, неприятно, но все это по большей части от нашего русского брата, – вздохнул Семеныч, чин чином устроившийся с Владимиром в курилке.

Никакой вольницы. Курить можно только в строго отведенном месте, и оно на весь завод лишь одно. А площадь здесь довольно серьезная. И к разгрузке охотников не допускают. Подогнал машину к пандусу и отдыхай, пока не позовут. По поводу того, что обвесят или обсчитают, тут никто не беспокоился. Не принято это здесь. Не в том смысле, что у немцев, а вообще на Колонии. Спрос может быть очень жестким.