Николай Берг - Лёха

– Та-а-ак… Сам потащишь?

– Куда деваться. А, вот и носилки!

Леха словно проснулся и выдал, немного неожиданно даже для себя:

– На тот бок его класть надо. На раненый бок!

– С чего это? – удивились присутствовавшие.

– Нам врач говорил. Про Нельсона рассказывал; дескать, с раной в легкое нельзя на здоровый бок класть – дышать не сможет, давит это… сердце и кровища на единственное легкое, вот Нельсон и помер, – излишне торопливо доложил менеджер.

– Какой еще нельсон? – удивился Стукалов.

– Адмирал английского флота, погиб в Трафальгарском сражении, – сказал всезнайка-комиссар.

– А… я-то про борьбу подумал. Одиночный нельсон, двойной [169]… Ну ладно, давай его на бок аккуратненько, на бок, да, на тот, где дырка. Писарь дело сказал, вполне логично выходит!

– Боляче!.. – охнул мальчишка.

– Терпи, казак, атаманом станешь, – очень привычно выдал Стукалов.

Тут подошедший Бендеберя накрыл скорчившгося мальца незнакомым кителем темно-синего сукна. Леха с удивлением увидел на рукаве нашитый канителью золотой паровоз.

– Зема, ты пригляди за кительком, чтоб не попятили, – попросил ефрейтор.

– Я с Сибири, – усмехнулся мимолетно Стукалов.

– Так рядом – два лаптя по карте, – ответно блеснул зубами Бендеберя.

Разведчик кивнул, взялся за ручки носилок, прикрикнул на напарника, они легко подняли тшедушное тельце и затопали в лес.

– Так не к месту! – удрученно сказал комиссар, глядя им вслед.

– А припрется если еще поезд – будет нам на орехи еще больше, – сказал как обрезал пышноусый. И послал Леху за комвзводами, подрывниками и лейтенантом.

Обратно потомок прибежал злой и грязный: не разглядел в темноте, что из вагонов ухитрились как-то уголь частью ссыпать, навернулся на первой же куче, разъехавшейся под сапогами.

– Какие предложения будут? – спросил прибывших пышноусый.

Комвзводы переглянулись. Тот, что первый, доложил:

– С паровоза воду слили, уголька в топку подкинули, должно трубки насухо попортить. Уголь, сколь могли, вывалили – там полувагоны, так что открыли ссыпные люки, большая часть угля уже на полотне. Полили мазутом, готовы поджечь. С цистерной хуже… Разве что винтовочным огнем дыр наделать да опять же поджечь.

– Облить мазутом и поджечь тот уголь, что на паровозе, облить и поджечь вагоны снаружи – и пусть горят, – сказал толковое комиссар.

– Мазут не горит. Я помню свои детские мучения с попытками поджигания этого дерьма. По мне, так проще и уверенней поджечь чисто деревянный вагон. А чтобы поджечь облитый мазутом крытый вагон, то надо сначала под ним костер развести, – вмешался Березкин.

– В чем проблема? Доски от этого же вагона, сухой уголь из тендера – и вперед. И мазут горит, особенно если его раскочегарить. А с углем – тем более, – возразил комвзвод.

– Не загорится, – возразил лейтенант.

– А рассыпать и обливать-поджигать уголь – хрен нам времени хватит. Может же и еще поезд поехать какой, – тревожно заметил комиссар.

– Загорится уголь – хорошо. Не загорится – черт с ним, им все равно придется его перегружать, а он еще и просыпан широко – вообще отлично получилось. Потом будут там на топку печей собирать. Немцам сейчас освободить пути важнее. А вообще – нам валить надо отсюда подобру-поздорову, – немножко нервно сказал комвзвод-один.

– Второй взвод, разхрузку вахона закончили?

– Попугивается народ, осторожничает, после самострела-то. И винтовки – дерьмо, все неисправные, зря возимся. Вот представьте себе: у одной винтовки казенник развален, у второй ствол погнут, у третьей в затвор пуля прилетела. И все это в грязи, крови и прочем. Такая вот «халява». Кто и как эту «халяву» ремонтировать будет, если даже тисков и инструмента близко нет? – пробурчал другой комвзвод.

– Машеров! Подойди-ка! – окликнул пышноусый степенного партизана, возившегося в вагоне со станками.

– Слушаю!

– «Мосинки» из этих ломаных собрать сможем?

– Даже я соберу. И не одну, – отозвался тот.

– А другие наши?

– «Мосинки» – запросто соберут. Тем более что запчастей еще найдем. Тут к тискам еще кое-что полезное нашли.

– Значит, так – все винтовки достать! Ефрейтор, пособите этим хлопцам, чтоб не пострелялись еще! И коробки шибче вытаскивайте!

Бендеберя козырнул, полез на вагон.

– Машеров, а что насчет поджоха ухля скажете?

– Идея попытаться сжечь уголь очень хорошая, поджигать надо в нескольких местах: если разгорится, то немцы сначала замумукаются тушить горящий состав, после тушения – разбор завала, потом восстановление пути, это если мазут еще не подхватится; короче, дня два-три точно этим участком дороги немцы пользоваться не смогут, – уверенно ответил тот.