Николай Берг - Лёха

– Я могу и ошибаться. Потому – говорили бы вы прямо, без околичностей, – устало ответил Березкин.

– Мы тута люди простые, чуть ли даже и не из народа, – съехидничал Середа.

– Тогда скажу прямо… Раз вы не сдались в плен, не остались в деревнях с бабенками и вроде бы не собираетесь в полицию, то нам нужна ваша помощь. У нас есть… э-э-э… некоторое количество людей, которым не очень нравится германская власть на нашей земле. Беда в том, что большая часть наших людей или имеет несовременный военный опыт, или не имеет военной подготовки вовсе. В лучшем случае – нормативы ГТО, чего для серьезных дел мало. Почти как в сказке про Мальчиша – и патроны есть, да стрелять не умеют. Потому предлагаем: чем вам за фронтом бегать – примите участие в организации и обучении нашего отряда.

– Хворого до себе Жук забере, скаже, що племінник з Харкова приїхав до тифом захворів, цієї хвороби німці як вогню бояться, поранений поки в лісі отлежатся. Їжею вас забезпечимо, а ви нас повчіть [134], – добавил серьезно пышноусый.

– И чему я вас научу? Я артиллерист, наводчик – свысока заметил Середа.

Лейтенант тем временем думал, прикидывал про себя что-то.

– І танки є, і гармати. Тут по лісом і боліт багато чого залишилося [135], – не моргнул глазом мужичок.

– Ясно предложение. А если мы откажемся? – спросил Березкин.

– Тогда с вас две винтовки с патронами за мой визит, ну и что еще сможете дать – за мешок провизии, который мы вам привезли; в телеге лежит. Табаку, извините, тогда не дадим, самим пригодится. Разумеется, судьба ваших больных и раненых будет решаться вами самостоятельно.

– А если мы вам оставим под расписку? И харчи под расписку заберем?

– Нам ваши расписки не нужны, если уж честно. Нам за них трудодни не начислят.

– То есть отказываетесь помочь Рабоче-Крестьянской Красной Армии?

– Отнюдь. Как раз мы хотим помочь РККА. Разрушая активно тыл германской армии. Как это бывало не раз раньше. И поляки, и Карл Двенадцатый, и Наполеон под номером один и Вильгельм под номером два – все они от наших партизан горя хлебнули сполна. И Гитлеру то же светит. Как говорилось в романе «Война и мир»: «Мордой – и в г…!» Нам нужны опытные, обстрелянные бойцы и командиры. То есть – вы. И как уже было сказано только что – тут по лесам и болотам много всякого разного, с чем мы сами не разберемся.

– Прямо уж и танки есть? – донеслось с плащ-палатки, на которой лежал танкист.

– И танки есть. Даже тяжелый танк с пушкой сорок пятого калибра, – уверенно сказал врач.

– Путаете вы что-то: такой калибр для пистолета годится, а не для тяжелого танка, – мрачно усмехнулся Березкин.

– Вполне возможно, что и путаю, вам виднее, – легко согласился лекарь. И пояснил: – Вы военные люди, вас этому учили. Я просто этот танк видел – сидит в болоте по башню. И пушка из башни торчит. Вас смущает еще что-то?

– Да. Кроме того, что нам положено воевать в составе военной структуры, а не партизанщиной заниматься. Меня лично сильно смущает то, что я сталкивался здесь с откровенно враждебным или, как самое малое, – недружелюбным отношением местных жителей к «москалям» и «кацапам». Помнится мне, что партизанское движение возможно только там, где местные его поддерживают. А иначе – кончится все быстро и плохо, – хмуро молвил лейтенант. Видно было, что он упорно думает, как быть дальше.

– Скажите пожалуйста, вы в ходе своих скитаний по тылам противника совершали нападения на вражеских солдат и офицеров? – спросил врач.

– Разумеется, – удивился Березкин.

– Рушниця у них не наше, і кулемет теж дивний, пістолети знову ж [136], – намекнул на свою наблюдательность помалкивавший в разговоре вислоусый.

– Вот видите, – победно сказал лекарь, – вы уже занимаетесь партизанской деятельностью. Единственное, что мы предлагаем изменить, – это взять под свою команду и обучить э-э-э… несколько новобранцев. Попутно, заметьте – взять на вооружение еще и более серьезные штуковины кроме ружей. Для чего надо разместиться стационарно, получая – что важно – провизию от населения, причем по доброй воле. Конечно, тут есть – как и везде – и сволочи, и мрази, и властолюбивые перевертыши. Но народные массы пойдут за теми, кто даст лучшую жизнь. И вот тут советская власть переиграет немцев стопроцентно. Могу вас уверить – уже переигрывает…

– Знаете, я не заметил, чтобы это было так, – недовольно оборвал его речь лейтенант.

– Вы просто не видите все это в упор. А мы тут живем. Можете мне поверить – немцы уже сейчас делают все, чтобы настроить все местное население против себя. И дальше будет только хуже, – уверенно, как о точно ему известном факте, сказал врач.