Олег Измеров - Ответ Империи

Виктор пожал плечами:

– Но это и раньше было. Кажется, называлось постструктурализм. Выводить истину из логики, а не из реальности, или что-то путаю… Но, в общем, уже было.

– Да, было. Деррид, Бодрийяр… Только теперь это уже не теории. Это техническая основа жизни, с утра до вечера. Это массовая переделка сознания всего мира. И как вы, Виктор Сергеевич, сами понимаете, когда для людей важно казаться, а не быть, здорового коллектива из них не выйдет. С приходом шизвидов коллективизм умирает, как явление, и то, что мы видим, – это агония, конвульсии коллективистских обществ. Нам придется приспосабливаться к новому миру, который грядет неизбежно. Кто не приспособится – вымрет, станет изгоем.

– Можно считать, вы меня успокоили, – хмыкнул Виктор. – Но я-то какое имею отношение к этому концу человечества?

– Самое прямое. Наши ученые просчитали, что распад коллективизма в СССР приведет к самым кровавым катаклизмам в истории человечества, возможно, к термоядерной войне.

– Но у нас войны не было.

– Это у вас. И тут мы подходим с вами к «во-вторых». Во-вторых, анализ последних двадцати лет развития советского общества показывает, что где-то в районе семьдесят девятого-восьмидесятого года в нем произошел какой-то разрыв. Элита, вернее, более-менее адекватная ее часть внезапно увидела будущий распад СССР. То ли благодаря экстрасенсам, то ли научное предвидение, теперь, когда появились вы, есть еще и третья версия. Двадцать лет советские лидеры делали все, чтобы исключить распад СССР по слабым звеньям. Республики формально могут выходить из состава Союза, но если кто-либо попробует это сделать, будут тут же парализованы предприятия, органы власти, медицинские учреждения, банки, транспорт – они все управляются из общесоюзных сетей. Религиозных противоречий нет – все увлечены техникой, а это порождает атеизм. Нет вечного дефицита и проблемы жилья, нет бюрократии и волокиты. В этих условиях крушение индивида приведет к резкому росту радикализма во всех слоях общества, потому что появится слой демагогов, которые увидят, что, имея высшую власть, можно быстро прибрать к рукам все богатство. И они бросятся объединять людей, чтобы воевать за верхнюю ступень советской лестницы, каждый используя подручный ресурс, включая армию. Чего стесняться, если все, чему учили, вся мораль – это обман, если правды нет, а важно лишь умение быть убедительным для некомпетентной публики? Вы даже не можете представить, к каким страшным вещам приведет взрыв этого монолита. И вы, только вы сможете помочь осуществить бескровный демонтаж.

– Заманчиво, – хмыкнул Виктор. – Знаете, просто благородная цель.

– Вот видите! – не уловил иронии Брукс. – Вы станете историческим лицом, спасете миллионы людей во всем мире, ООН признает ваши заслуги…

– И Нобелевскую премию мира дадут?

– Я не отвечаю за Нобелевский комитет, но, полагаю, ваш вклад признают.

– Вот так подумал, – весело ответил Виктор, – а бог с ней, с этой нобелевкой. И с вашими миллионами. Мне важнее сейчас не засыпаться. Так что извиняйте. Привет Блэру и этим вашим шизоидам, хозяевам будущего.

На лице Брукса отразилась английская невозмутимость.

– Мне очень жаль, – произнес он голосом Шона Коннери из «Никогда не говори «никогда», – но для вас это не путь ухода от мелких и крупных неприятностей. Госпожа Лацман была не простым торговым агентом. У вас был контакт с представителем западных спецслужб.

– Вот сука! – выпалил Виктор. Простенько, и нельзя понять, знал он об этом или нет.

– Я понимаю ваше возмущение, – продолжал Брукс. – Господин Галлахер работает на ту же организацию, что и я, но, по понятным причинам, до определенного момента мы вынуждены были это скрывать для вашей же безопасности. В случае проблем вы были лишь доверчивой, неосведомленной жертвой. К сожалению, ваш отказ принуждает нас быть более откровенными. Вы дали устное согласие сотрудничать с западными спецслужбами и, полагаю, заинтересованы, чтобы это осталось тайной.

– Дальше у меня появится еще больше причин это скрывать? Коготок увяз – всей птичке пропасть, так?

– Дорогой Виктор Сергеевич… Лично я отношусь к вам с большим сочувствием. Появившись здесь, вы попали в большую и жестокую игру, правила которой определяю отнюдь не я. По этой причине вынужден сообщить, что сейчас ваша проблема далеко не коготок. Те, кто меня направил к вам, предусмотрели ваш отказ и подготовили на этот случай легенду вашего прошлого. Где родились, где жили, как пришли к мысли стать разведчиком…