Олег Измеров - Ответ Империи

Это было три недели назад.

На мобильник ему позвонила какая-то женщина, представилась Марией Сергеевной, менеджером по каким-то там опытам, от которых человеку кажется, будто он попал в другое время. Говорила, что он, Виктор, случайно стал участником этих опытов, и что за это ему положена компенсация. Он вежливо объяснил ей, что это какая-то ошибка и видений странных у него не бывает. Тем более что, если вам ни с того ни с сего предлагают деньги, это почти всегда означает, что у вас еще и ваши отнимут.

А полчаса назад ему звякнул какой-то мужик по поводу той же непонятной Марии Сергеевны, говорил недомолвками и предложил встретиться в гипермаркете – еще назвал этот гипермаркет по-старому: «универсамом». Мужика в гипермаркете Виктор так и не нашел, а вместо этого очутился в сквере, неожиданно возникшем на месте гипермаркета.

Ни испуга, ни отчаяния на этот раз он не чувствовал. Было удивление. И тут же задал себе вопрос, который показался ему самым естественным: а может, это действительно бред или какие-то психические опыты? Даже несмотря на то что уже хотелось есть, а во сне обычно есть не хочется. Кстати, он так и не узнал, кто такая Мария Сергеевна, менеджер по работе с пациентами, то бишь участниками опытов. Просто инстинктивно пошел в отказ, и все.

Может, надо было сразу сказать – «да, было»? Дважды, в пятьдесят восьмой и в тридцать восьмой? Может, это действительно какие-то опыты над людьми? А если они таким способом шизиков ищут, сказать: да вы что, какие путешествия во времени, пошутил, конечно. Опять же компенсацией соблазнили. А, черт их знает, что правильно, что нет…

«Ладно, пусть это опыты, – подумал он. – Но зачем ставить их в гипермаркете? Или они не знают, где я буду? И как быть с появлением в нашей реальности людей оттуда – Ковальчука, Ступина, Альтеншлоссера? Ну, Ступин тут же исчез, но Альтеншлоссер-то где-то шляется! А, черт, здесь-то я его найти не смогу…

Ладно, пусть это не опыты, – подумал он через минуту. – Скажем так: все это конкретные глюки. Включая пришельцев в нашу реальность, Марию Сергеевну и звонившего мужика. Да, звонок! Можно проверить…»

Он достал «самсунг» и посмотрел журнал звонков. Был входящий с незнакомого ему номера в указанное время. Дальнейшее следствие заходило в тупик – мобильник не находил оператора. Виктор чертыхнулся и нашел в меню «Выключить».

…Когда перекладывал один из пакетов обратно в правую руку, он внезапно почувствовал какое-то беспокоящее ощущение на коже тыльной стороны правой ладони – чуть-чуть саднило. Приблизил руку к глазам и увидел возле основания большого пальца короткую, не больше сантиметра, неглубокую, тонкую и прямую царапину, как от бритвы; кровь почти не показалась. Царапина была свежей, и Виктор точно знал, что до супермаркета ее не было, но когда и обо что он мог порезаться, вспомнить не мог, хотя прекрасно помнил весь свой маршрут возле прилавков. И вообще чем-то она была ему даже знакома, но когда и где он видел что-либо подобное, он тоже запамятовал.

Виктор уже давно перерыл интернет, но так ничего и не нашел, кроме попаданческой литературы, дюжины необъясненных случаев, до бесконечности перетираемых желтой прессой, шатких, а то и вовсе лженаучных гипотез. Более-менее здравым объяснением подобных вещей была истерия или помрачение сознания. Допустим, у человека наступит затмение ума, а через пару часов отходняк, вот он и думает, что перенесся на час вперед. Часть происшествий под это вполне подходила. Но в его случае никакого сдвига во времени в нашей реальности не было: когда вышел, тогда и зашел. Это же отсекало и версию с глюками в период помрачения.

Развивая эту теорию, Виктор даже предположил, что глюки могут развиваться где-то в подсознании, а потом их человек в один момент вроде как вспомнит, и все действие будет отмечено как бы задним числом. Объяснение казалось логичным и вроде даже устраивало. Однако было одно «но».

Если другие реальности – игра воображения, думал Виктор, то они должны быть такими, какими мы их можем себе представить. А то, во что он попадал, – почему-то иное: история идет не такими вариантами, которые мы привыкли себе представлять, даже в случае пресловутого «а если…»; люди действуют не совсем по такой логике, даже исторические лица. Они ведут себя не так, как нарисованные нами образы. И есть вещи, которые вообще кажутся нам нелогичными.

Ну хорошо, допустим, ему чего-то недоговаривали, или же он чего-то там не увидел. Но что можно утаить от человека в мире, который скроило его же воображение?