Олег Измеров - Ответ Империи

– Могила. Кстати, а как же они с рухнувшим долларом полезут?

– Ну доллар пока не рухнул.

– Так вчера же сообщили – дефолт.

– Дефолт-то дефолтом…

Светлана положила левую руку на крышку стола и начала легонько постукивать по ней пальцами. «Волнуется», – подумал Виктор.

– Понимаете, это в прогнозах экономистов должно было вот так сразу обрушиться. Однако положение любой валюты – во многом вопрос психологии людей и правительств, вопрос игры на выживание. У США есть план спасения доллара, и состоит он в том, чтобы всем миром свалить и разграбить русских, за счет их богатств покрыть долги, и не только штатовские. И вероятные подельщики, то есть страны ЕС, Китай, Япония и прочие, скорее всего, согласятся. Бомба под доллар заложена, фитиль горит, если за какое-то время они нас не успеют ограбить и раздеть, глобализм рухнет, если полезут и не получится, тоже рухнет, а в ближайшие дни у них максимум что изменится – это кредитный рейтинг Штатов. Что касается вас – просто попробуйте психологически себя подготовить.

– К чему?

– Если бы это кто-то знал. Есть такой термин – игра с нечеткой целью. Его ввел Ботвинник, когда работал над своей шахматной программой.

– Интересная, кстати, задумка, – вставил Момышев. – К сожалению, Ботвинник, как шахматист, гениален, как инженер талантлив, а вот как внедренец… Помните, он все никак не мог сдать готовый продукт, пытался соперничать с человеческим мозгом, требовал все более и более мощных машин?.. Слава богу, мы обратили внимание. Теперь это программа для управления общественным сознанием. Тоже что-то вроде шахматной игры.

– Да, есть такое, – подтвердила Светлана. – Как там наш кофе-то? Короче, если общая цель игры ясна – поставить мат, – то во время игры шахматист не может заранее просчитать всех вариантов и меняет ближние цели игры по ситуации. Ну и к чему вам готовиться, тоже зависит от ближних целей.

Бело-синий автоматический кувшин щелкнул терморегулятором. Момышев по-хозяйски расставил чашки; чашку Виктора он поставил прямо над клавиатурой.

– Она у нас сенсорно-оптическая, – заметил он, видя волнение Виктора, – пока машина отключена, можно что угодно ставить. А то, знаете, на обычную клавиатуру прольют, а для этих машин они дорогие, надо кучу проверок, что там жучков нету. Да, с вашего позволения, – он взглянул на востоковский хронометр на левом запястье, – я на четверть часа отлучусь по служебной необходимости.

– Конечно, – сказала Светлана, – мы подождем.

Едва Момышев скрылся за дверью, она протянула Виктору листок из блокнота с телефонным номером и фамилией: «Лазарева Вероника Станиславовна».

– Вы говорили, что не возражаете познакомиться. После работы позвоните по этому телефону, пригласите в драмтеатр. Сегодня комедия, Жеронский поставил. Два билета забронированы.

– Погодите, – удивился Виктор, – я что, уже обязан знакомиться?

– Ой, простите, это у меня уже по привычке всегда служебный жаргон… Конечно, это ваше дело. А что, вы не любите театра?

– Ну почему же, давно хотел сходить посмотреть, как тут у вас. Просто некогда было, да и одному как-то…

– Тогда что смущает?

– Да ничего. Сходить с дамой в театр… Просто мы незнакомы… Но, с другой стороны, она ваша подруга. А, кстати: ее кто-то ревновать не будет?

– Виктор Сергеевич! Неужели вы думаете…

– Все, все, нет вопросов. Обязательно приглашаю.

Пискнул звонок, и в кабинете, радостно сияя, появился Момышев.

– Все готово, можно идти оформляться. Светлана Викторовна, у вас все к моему новому подчиненному? А то надо бы еще успеть сегодня первый сейшн провести. Время не ждет.

– У меня все, – ответила Семиверстова, – кофе хоть допить можно?

– Какие вопросы? Да, Виктор Сергеевич, у вас по тому, что обговорили насчет работы, какие вопросы есть?

– Только один. Удивительно, что меня сначала пустили на территорию, а потом оформляют.

– Верно подметили. Так не делают. Но вы – особый случай.

– А этот особый случай не привлечет внимания?

– Кого? Разве что предположить вражескую агентуру здесь, но это будет совсем другая ситуация.

…Формальности заняли около часа. Вопреки ожиданиям Виктора, ему не сканировали сетчатку и не снимали отпечатков пальцев, а, как в старые добрые времена, давали заполнять анкеты, писать по образцу заявления от руки и знакомили под роспись с различными документами. В частности, Виктор узнал, что он не может выезжать за пределы СССР и обязан сообщать о постоянных контактах с иностранными гражданами и тому подобное.