Сергей Панченко - Проект «Переселение». Дилогия (СИ)

Я придавил доску ногой, черви продолжали сопротивляться своему плену. Тем не менее, я смог их рассмотреть более детально. Коническая роговая верхняя часть, она служила боеголовкой этому «снаряду». Все остальное тело было мышцей, которая вбиралась в саму себя, превращаясь в шишкообразный комок, а затем мгновенно распрямлялась, сообщая реактивное ускорение своей конической голове. И питалась эта мышца наверно не аденозинтрифосфорной кислотой, как положено мышце, а чем-то более высокоэнергетическим, с добавлением закиси азота, например. Эти три мины почти игнорировали мой восьмидесятикилограммовый вес. Я подпрыгивал на доске так, словно весил, как мой кот Гена. Я назову этих крайне неприятных червей «Птабы». Мелкие и смертоносные. Только немцам надо было смотреть в небо, а мне под ноги, чтобы сохранить себе жизнь. Я сделал еще одно замечательное наблюдение про этих червей. Птица, специально сбросила их на обочину, потому что они не смогли бы зарыться в асфальт. Все, теперь я избегаю дорог с грунтовым покрытием, только асфальт и плитка. «Птабы», тем временем немного успокоились и потускнели. Жаркое солнце подсушило их кожу. Я достал зеркалку и сделал несколько разных снимков со всех сторон. Может дети мне потом спасибо скажут…посмертно.

Пора было уезжать из этого места. Птица могла вернуться сюда с новым грузом «червивых» мин. Хороший вопрос «Куда ехать?». Обо мне стало известно слишком многим в этом подколпачном мире. Если я не был случайной жертвой этого «штурмовика», значит, на меня объявлена охота. Думаю, скоро станет ясно, кто здесь дичь. Попробую уехать на максимальное удаление от поселка. Для этого нужно объехать всю окружность барьера и найти самое укромное местечко. Я поблагодарил Господа нашего всевидящего за бензовоз. Хоть кататься я могу сколько хочу. Я прикинул расстояние от барьера до заправки. Примерно пять километров. Час ходьбы обычного человека. Маловато, чтобы я смог отдохнуть и чувствовать себя в безопасности. Возможно «колпак» имеет форму эллипса, и я смогу найти самое удаленное местечко, которое позволит мне немного расслабиться. Там, я наконец, отдохну, соберусь с мыслями и составлю план борьбы за собственную независимость. А если колпак все же круглый, то придется кружиться вокруг поселка, пока не кончится горючка

Машину трясло мелкой дрожью на пучках сухого житняка. Природа степей Южного Урала расстилалась передо мной во всем своем августовском однообразии. Желтая степь, до колеблющегося в знойном мареве, горизонта. На ходу мне казалось безопаснее, и я опустил оба стекла. Хотелось немного ветерка в этом «стоячем» мире. Взгляд невольно задержался в боковом зеркале заднего вида. Усталое небритое лицо. Мешки под глазами. Волосы слиплись жирными сосульками. Сколько я здесь? Дня четыре, наверно. А может больше. Время без смены дня и ночи быстро привело к полной потери его ощущения. Нужно завести дневник, где буду регистрировать стадии собственной деградации. Пусть потомки знают, как это происходит. На то чтобы обезьяна стала человеком, ушло миллион лет, а на то чтобы Аркадий стал обезьяной один год. Максимум. Я и на такой срок не согласен в этом негостеприимном мире. Моя физиономия в зеркале нуждалась в отдыхе и ванной. Тело начинало зудеть от грязи. Миллион за десять минут в ванной. С ароматной пеной, шампунем, пеной для бритья и острым бритвенным станком с тремя лезвиями. Эх, черт, как давно это было. Пока мне светит, только ведро воды из местной реки.

Прокопьевка скрылась за холмом, оставив меня один на один с желтой степью и с мыслями. Вот сколько раз в жизни мы действительно ощущаем свою причастность к важному делу. Чтоб действительно осознавать, что эту работу никто кроме тебя не сделает. Никому ты ее не станешь спихивать, не только из-за того, что ты робкий или чересчур ответственный, а именно потому, что это твоя работа. Делая эту работу, ты просто ощущаешь себя на своем месте. Можешь немного покреативить, или задержаться подольше и не заметить, как стемнело. Я это веду к тому, что после пятнадцати лет работы из-под палки, я вдруг ощутил в себе силу и желание сделать что-то важное. Не знаю, на сколько меня хватит, и какие еще ужасы меня ждут впереди, но в этот момент в моей дуще торжествовала спокойная уверенность в своих силах. Я не допускал мысли о смерти. Думать об этом, все равно, что заведомо проиграть. Твари местные, из тех, что встречались, довольно безмозглые. Значит, будем давить их интеллектом.