Радик Соколов - Холера. Дилогия (СИ)

Молодежь, хоть и работала урывками, но выходило аккуратно. Помощников искать не хотелось. Весь окрестный народ был по уши в своих заботах, а приглашать чужаков вовсе было не с руки. Ни к чему давать соседям повод для зависти. Вот так в перерывах между хождениями по окрестностям и беседами с тамошними обитателями незаметно и выросли стены функционального строения. Пусть пол был настелен низко, едва над землей, так что утеплять постройки перед суровой зимой пришлось бы не только наружной, но и внутренней заваленкой. Реши семья остаться на зимовку пришлось бы еще пару глинобитных печек поставить, ну это дело привычное. Печь за день сработать можно, правда потом жди когда просохнет, но это если на века ставишь, а так чтобы на сезон — не затруднительно от соседей готовый замес привезти и в сплетённый каркас уложить, а неизбежные от неравномерного высыхания трещины подмазывать.

Только главное удовольствие доставляла баня. Хоть клали сруб на скорую руку, да вышло ладно. Теперь знай себе парься да щели закладывай. Месяц отмывались от двухлетней грязи. Каждый день из трубы дым шел. Обустраивалась семья, хоть уже и подумывала о скором переезде в город. Все складывалось, про старые беды и не вспоминали. Тем более, что Хотею, осунувшемуся сверх всякой меры от разъездов, удалось сговориться кое с кем из местных. Самым перспективным смотрелся изрядный пройдоха — Прокоп. Был это вполне себе нестарый человек. Хотей как битый пес долго принюхивался к нему, но остался изрядно доволен.

В свои приличные годы Прокоп очень натурально прикидывался весельчаком, не имеющим задних мыслей. Он мог выставиться простодушным и делать вид, что считает собеседников за открытых и честных людей. Только в глазах, окруженных легкими морщинками, изредка проскальзывали хитрые циничные искорки, выдававшие много повидавшего и пережившего человека. Прокоп Иванович мог вдруг сделаться серьезным промеж веселья и из шумливого, веселого простака превращался в жесткого и колючего дельца.

Новый знакомый имел множество знакомств в округе и мог способствовать вхождению Хотея в среду местного денежного и служилого люда. Тут и пошел тихонечко дорогой товар, в коем в Сибири всегда есть великая нужда. Как же настоящему лесовику без ружьишка да порохового зелья. Разговоры и перепалки с торговым партнером, купившим изрядную часть штуцеров, были сродни гимнастике для размякшего и разленившегося в дороге ума. Сам о том не подозревая, Хотей наслаждался спорами и торговлей вокруг каждой копеечки.

Придется обосновываться в городе. Так и эдак прикидывал Хотей с сыновьями. Постоялый двор пусть другие налаживают. Не нужна тучная и плодородная земля. Пускай крестьяне борются за прекраснейшие пастбища для выпаса многочисленных стад породистых коров. Будущее семьи за торговлей. Знай меняй порох и оружие на шкурки. Меха превращай в шелк и вези на продажу. Вот где настоящая прибыль. Нет. Самим не выдюжить. Подсказка опытного человека нужна. Да такого с кем торговли нет. Стороннего человека поспрашивать придется. А наладить дело надо быстро, пока старые знакомства на заводах, да путевых заставах сохранились.

Одному никак не разорваться. Пришлось Антона в город отправить — место для лавки и дома присматривать. Серега поехал по факториям. Сейчас хоть не сезон, но познакомиться с торговцами мехом надобно. Как на грех у самого Хотея спину прихватило, и он решил отлежаться в постоялом дворе, лишь весточку с оказией супруге отправил, чтобы не переживала. Почитай в двадцати верстах, да на другой стороне реки. Вроде и близко, а не дойти. Отдых требуется. Лежал купец и переживал. Обмишурился. Продешевил. Не ту цену взял, да и привез не то. Надо было не дорогой узорный товар тащить, а тот, что попроще. Оборотом втрое взять можно. «Ничего, все, что не деется, все к лучшему, чай почти половина стволов еще осталась — утешал себя дед — зато потом умнее будем».

В отсутствии родительского догляда у Сеньки с Надькой наступила благодать. Все окрестности верст на двадцать облазали, только к Акиму в деревню, страшась дедова гнева, пока не совались. Лепота. Обошли беды их пригорок. Словно забыли несчастья и неудачи ход в этот уголок. За что не возьмутся хозяева всякое дело спориться. Дом обустраивают, кашеварят, корзины с коробами плетут. Уж и утро миновало. Вольготно в доме. К обеду все у стола — баба Паня, да внук с внучкой. Так бы все и шло, да не судьба.

— Бабушка, смотри, вроде крестный ход. — Надя протянула руку в сторону приближающейся процессии. — Я такие только в городе видела.