Радик Соколов - Холера. Дилогия (СИ)

— А теперь, голубчик, расскажи-ка мне свою историю. — Саблин попытался придать голосу сколько-нибудь строгости. — Не сильно ты на крестьянина походишь. Говорок не тот, да и концерт для кларнета.

— Да чего говорить. Помещичьи мы. Крестьяне. Подневольные. Куда велят, туда идем. — Ванька в сердцах махнул рукой. — Я ведь пять лет в Театральной школе учился. Да осенью, — Ванька со злостью посмотрел на ногу. — Беда случилась. Лицо мне лиходеи порезали, да ногу сломали. Пальцы еще хотели перебить, да их спугнул кто-то. Управляющий день в день об этом отписал, даже месяца на поправку не дал, гад. Хозяйка тоже тянуть не стала. Тут же к переселенцам приписала и в Сибирь отправила. Я ведь ее так и не увидел и даже не смог сказать, что научился музицировать и могу в оркестре играть. Беда. Еле живой, один, среди каторжан. Как тут быть. А жить-то хочется. Прибился к староверам. Думал эти получше будут. — Ванька покачал головой. — Вырвавшись из одних когтей, попал в другие лапы.

— Не унывай. — Саблин похлопал паренька по плечу. — Я думаю, что хромота твоя пройдет. Через годик побежишь. Наберешься сил, встанешь на ноги и вернёшься в мир.

— Хорошо бы так.

— Саблин наклонил голову, поощряя своего вновь обретенного союзника продолжать, но пастушек заговорил о другом.

— В деревне появляться Вам нельзя. Если кто увидит… От лесовиков не уйти. Вмиг нагонят. — Иван критически окинул Саблина. — Ничего. Помогу. Дам Вам длинный зипун, медвежью шапку, лапти. — Парень застеснялся. — Плету от нечего делать… Котомку с хлебом отдаю. — Мне ведь все равно звериная туша останется. — Ох. Забыл. — Парень вытащил из кустов ранее не замеченное Саблиным длиннющее ружье, ловко подставил под ствол рогульку сыпанул на полку из мешочка, висевшего на груди, порох и нажал на курок. Раздался выстрел.

— Сколько у меня времени? — Саблин, сквозь дым разглядывал довольную физиономию пастуха, решившего приписать себе победу над опасным хищником.

— Чуток есть. Похороны сегодня. Весь народ в молельне. Наставник читает заупокойный Псалтырь. — Ванька заторопился. — Нам сейчас надо до берега добраться. Хожу я пока медленно, так что хватайте свои пожитки и за мной.

Через час невольные компаньоны по кружной лесной тропинке, мимо деревни пробирались в сторону реки. Там, со слов Ивана, он сделал себе посудину для рыбалки. За соснами плавно и пригоже спешила река. Возможно, по ней и раньше сплавлялся Женька. Теперь она стала заметно шире и просторнее.

Почти готовая лодка лежала еще на козлах, а в ее бока пока упирались уже бесполезные распорки, но банки были уже на месте.

— Это что, долблёнка? — Саблин поразился нелепому виду, висевшей над старым кострищем лодки.

— Да. Это Вам не оморочка. Так здешние староверы делают. Вот и я решил себя испытать. Выпросил на попробовать негодную заготовку. Никто из местных не верил, что у меня из нее что-то дельное выйдет — Чтобы унять волнение, Иван принялся рассказывать, одновременно помогая спускать лодку на воду. — Выбирают высокую толстую да гладкую осину со здоровой древесиной, заостряют с обоих концов, делают сторожки — это такие одинаковые по длине и толщине колышки, которые забивают в ствол, чтобы не протесать до дыр. — Ванька рассказывал взахлеб. Было видно, что ему интересно работать с деревом.

— Ты давай, повествуй. — Саблин с помощью импровизированного рычага сдвигал лодку в сторону реки. — Нечего настороженно по сторонам озираться. Нервирует.

— Ну, как заготовка высохнет и вылежится, так на бережке устраивают ее на козлах. Под ней разводят небольшой костерок, в лодку наливают воды, да подкладывают туда горячие камни… Паренек напряженно вгляделся в кусты, а затем облегченно вздохнув продолжил. — Греют значится. — Не переставая говорить Ванька вновь зорко всматривался в прибрежные заросли выискивая непрошеных свидетелей несанкционированного отплытия. — А осина, представь себе, словно сама борта раздвигает. Ей только чуть распорками помочь надо. В «ентом» деле главное не торопиться. — Иван изменившимся и уже повеселевшим, без дрожи голосом повторил явно чужие слова.

Отчалить от берега получилось только через полчаса. Саблин перенес в лодку рюкзак и гидраху, куда от греха положил всю электронику. Разместил это добро под банкой на корме. Ружье, по совету Ваньки привязал к центральной банке. Стрелять не мешает, а в случае чего не утонет.

Скинул куртку, устроив из нее импровизированную подушку, и накинул подаренный армяк. Медвежью шапку для форса и под смех Ваньки привязал к носу.