Флейм Корвин - Вор и убийца (СИ)

Тейвил не ответил, Велдон тоже молчал. Тишина продлилась несколько долгих томительных минут, пока отец Томас не начал мерить камеру шагами.

— Император Карл Первый еретик! Почти два года как Церковь в границах империи присягнула на верность трону. Хотя нет, — Велдон яростно смотрел на собрата в черной рясе. Челюсть имперца шевелилась, глаза по-прежнему горели огнем, но он сохранял безмолвие. По обе стороны от иноземца в позе цепных псов застыли великаны отца Томаса. — Нет! Отступники дали клятву и служат даже не трону, а семье Огсбургов! Дьявола отродья! Ибо сказано: богу богово, а кесарю кесарево!

— Забываешься! — выкрикнул отец Франс, сделав шаг вперед, но был остановлен. На его плечи легли пудовые лапы обоих маунтских братьев. — Дело Церкви есть служба роду человеческому. Ты знаешь, отец Томас, кому сии слова принадлежат. Мы служим людям, а не папе в Тиме, ибо не важно, кто предстоятель нашей Матери Церк…

— Довольно! Не смей причислять ваш сброд отступников к Матери Церкви! — звенящий внутренней силой голос Томаса Велдона оборвал слова имперца как удар плетью.

Томас Велдон выставил в сторону инквизитора в черном руку в обвиняющем жесте, тыча указующим перстом на пол у ног отца Франса после каждой своей фразы:

— Дело Церкви — это бремя пред двуединым Святым Духом! Дело Церкви — жизнь и смерть ради спасения души каждого грешника! От последнего бродяги до королей и императоров! Дело Церкви — это внутреннее разумение Матери Церкви! Все остальное от лукавого! От Сатаны! Он отец лжи, и вы польстились на его посулы!

Огсбургец стоял, закрыв глаза. Кончики его пальцев, которые были чуточку видны в опущенных рукавах, дрожали. Но, когда отец Франс поднял веки, мне показалось, что вместо зрачков у него уже не просто огонь, а бушующее пламя. Велдон принял вызов и встретил немигающий взгляд имперца.

Я потерял счет времени, а они все еще сверлили друг друга глазами. Едва подумалось, сколько же прошло минут, как отец Томас сдался. Выдержать почти змеиный взор было нелегко даже ему. Инквизитор в черной рясе победно ухмыльнулся.

— В нашем храме, здесь в Бранде, — Велдон смотрел сейчас на нас. Его голос был негромок, будто бы уставший, — хранится частица святого Креста, на котором гвендарские эльфы распяли Бога Сына. Мои братья в Загорье решили дать клятву, которую требует герцог Альбрехт. Временная и пустая клятва, ведь её произнесут по принуждению. Иначе им посулили имперскую каторгу, но братья будут ждать своего часа. Я же не позволю, чтобы святая реликвия досталась еретикам!

В следующее мгновение отец Томас сделал то, чего я совсем не ожидал увидеть. Он встал перед нами на колени!

— Молю вас спасти реликвию! Помогите мне добраться до Долгого Хребта и переправить святую вещь в Арнию! Сделайте это, — Велдон поднялся. Он снова стал похож на самого себя, его речь опять зазвенела железом, — и я отпущу вам любые грехи. Даже убийство нашего юного брата и его слугу!

Последние слова были обращены ко мне, а я пораженно таращился на происходящее за спиной святого отца. Один из арийских инквизиторов крепко удерживал имперца за локти, а другой душил отца Франса накинутым на шею тонким шнуром. Теперь в выпученных глазах огсбургца не было огня, там застыл ужас. Все же человек, как и все мы.

Когда отец Франс затих и обмяк, Велдон осенил его знамением и произнес:

— А сей грех нам простит Господь!

Мое сердце учащенно билось, я забыл о холоде и по-новому смотрел на церковника в облике доброго дедушки и истовой душой инквизитора из былого. Как и его убитый собрат, Велдон словно бы пришел из времен войн Святого Отмщения. Войн, которые почти стерли эльфов с лица Орнора. Внутри них обоих пылала фанатичная вера. На наше счастье, это вера была и похожа, и разная. Велдон не менее опасен, и только что доказал это, но одновременно он оказался последней соломинкой для спасения.

— Клянусь, что доставлю вас в Ревентоль. Вас и частицу Креста, — сказал я, осторожно отмеряя каждое слово. — Но сначала я должен исполнить другую клятву. Она дана раньше.

— Смеешь ставить условие? В твоем-то положении?

— Я поклялся, — упрямо произнес я, — и мои слова скреплены клятвенным крестом. Сначала я иду в Запустение! Потом помогу вам! Или сдохну здесь!

Я не мог забыть свои обязательства перед кардиналом Антуаном. Их не позволит забыть расплата, что обязательно настигнет клятвопреступника.

Велдон закусил нижнюю губу, ему-то ведомо, что такое клятвенный крест. Долгие, мучительные мгновения он думал, согласиться ли с моим условием или велеть своим головорезам задушить еще одного. Но, право слово, это был бы не самый худший вариант в сравнении с обещаниями отца Франса. Как говорил имперец? То, что от вас останется, получит милостивую смерть.