Флейм Корвин - Вор и убийца (СИ)

Сзади раздался лязг метала. По приказу белого как полотно подлейтенанта, драгуны торопливо заряжали аркебузы. Сам офицер держал в обоих руках по пистолю. Неожиданно, это приободрило. Гном взял упыря за ноги, я и Фосс за руки. Молитва священника зазвучала громче.

На лбу выступила испарина. Тело вампира не окоченевшее, а теплое, как у живого! Мы положили упыря прямо перед святым отцом.

— Он не холодный, — прошептал Оливер. Наемник тоже заметил.

Я оглянулся. Из деревенских разбежались больше половины, сейчас на кладбище остались только мужчины.

Священник подозвал старосту:

— Принесите вилы и найдите с десяток крепких парней. Да посмелее!

Снова зазвучала молитва, теперь уже короткая. Церковник трижды плеснул на вампира освященной водой и распорядился крепко держать широко раскинутые ноги и руки упыря, а горло придавить двузубыми вилами к земле.

Я думал, что мое сердце сейчас выпрыгнет, когда всем весом навалился на левое плечо вампира. Каждую конечность нежити удерживало по два человека. Оливер вонзил отполированные деревянные зубья вил глубоко в землю над горлом вампира.

— Молитесь! — голос разнесся далеко над кладбищем. Горцы застыли немыми изваяниями. — Молитесь во имя Бога Отца и Бога Сына! Во имя надежды на Спасение!

Приведший к священнику крестьянин подал двухфутовый осиновый кол и деревянный молоток. Святой отец приставил кол к сердцу упыря.

— Во имя надежды на Спасение! — что было сил закричал церковник и ударил молотком по осиновому колу. Дерево вошло в мертвую плоть на несколько дюймов. Хлынувшая кровь брызнула на лицо священника.

— Во имя Господа нашего!..

Вампир вдруг резко дернулся и сильно выгнул туловище вверх. От неожиданности упырь едва не выдернул конечности из-под державших его людей. Силы ему было не занимать, и будь нас двое или трое, нежити удалось бы подняться. Вампир зашипел по-змеиному и замотал головой из стороны в сторону. Фосс давил вилами на шею нежити, не давая освободиться.

Удар молотка загнал осиновый кол в сердце вампира на четверть.

— Проклинаю тебя исчадие Ада! Изыди в Преисподнюю! — священник ударил молотком в третий раз.

Вампир перестал биться головой о землю. Оскалив рот с острыми желтыми клыками, упырь испустил долгий протяжный рык, полный злобы и тоски. Глаза с почерневшими белками без зрачков не спускали с меня взгляда. Такого леденящего ужаса, я не испытывал никогда. Вампир дернулся еще раз и затих.

— Держите его!

Священник достал кинжал с широким плоским лезвием. Неумело, пачкаясь в крови, церковник отделил голову упыря от тела.

— Теперь этого! — священник махнул на ночную жертву. — Скорей! Солнце вот-вот зайдет.

Мы навалились на труп. Святой отец повторил обряд. На сей раз мертвый вел себя, как и положено мертвецу, но осиновый кол был забит, а голова отсечена.

— Тащите их в огонь, — велел священник мэру. Он был весь в крови, словно неумелый мясник, вид церковника внушал страх. Наша одежда тоже пострадала, было очень муторно осознавать, что на тебе кровь нежити. — Спалите их дотла!

Крестьянин часто закивал и принялся отдавать распоряжения своим.

— Где еще двое уморенных вампиром?

— Так здесь же, святой отец, — засуетился деревенский голова и повел нас к двум свежим могильным холмикам.

— Вы не разрыли их, — со стоном произнес священник.

— Да как же… Да мы же… — горец не знал, что сказать.

— Копайте, — устало произнес церковник.

На небе стемнело, а в ночи копать могилы упырей не принято. Крестьяне растеряно смотрели на мэра.

— Копайте! — напустился на них священник. — Или утром здесь появятся новые живые мертвецы!

Оливер невесело посмотрел на меня, все только начинается. Два вампира ночью на кладбище слишком много даже для Сумеречья. Я непроизвольно проверил, на месте ли мое оружие. Два кинжала, два пистоля, бракемарт при мне. Фосс одобрительно крякнул и тоже осмотрел свое снаряжение.

— Жгите как можно больше факелов! Больше света! — командовал священник. — Разрывайте могилы по очереди. И пускай соберется как можно больше людей, от множества молитв их сила слабеет.

Крестьяне окружили две свежие могилы плотным кольцом. Десятки горящих факелов давали много света, и темнота отступила далеко за их спины, но робеющие мужики никак не решались приступить к делу. Зазвучавшая молитва заставила, наконец, копать. Охрипшему голосу священника вторила многоголосица крестьян. Скоро послушался стук металла о крышку гроба. Разрыв яму пошире, четверо смельчаков прыгнули вниз, чтобы поднять гроб.