Флейм Корвин - Вор и убийца (СИ)

Вспомнился Лерпо.

В фермерской Новой Лернии ходили легенды о богатстве торговых городов Семиградья, в особенности о Лерпо. В мои одиннадцать лет, когда увидел его с борта купеческой шебеки, город почудился еще сказочнее, чем представлялся по рассказам. В тот день я не хотел повернуть время вспять, чтобы не сбегать с фермы отчима; чтобы не пробираться тайком на первый попавшийся корабль, не подумав, что он может пойти куда-то еще кроме Семиградья; не сидеть шесть дней в трюме, пока не кончилась еда и вода; и потом полтора месяца не терпеть насмешки команды с кручением пальцем у виска. Слава богу, меня не выкинули за борт, а сделали юнгой за тарелку супа из солонины, и я был счастлив, когда капитан шебеки отпустил сопливого мальчугана на все четыре стороны. Мое счастье длилось три дня. После очень хотелось есть. Через неделю я лежал под старым мостом, умирая от голода, и до слез хотелось домой. Тогда меня и нашел Старик.

— Сударь, пожалуйста, выслушайте меня, — к столу подошла Маргарет. Служанка говорила едва слышно, почти шепотом, умоляюще сложа ладони на груди. — Она отлучилась только на минуту, на кухню, а Лека исчезла. Не рассказывайте об этом мастеру. Кампо не любит, когда Лека досаждает постояльцам. Мастер будет очень сердит на сестру.

Я был очень удивлен просящим тоном Маргарет и каким-то детским испугом в её глазах и поэтому не сразу сообразил, что речь идет о слепой эльфийке.

— …когда поднялась наверх, увидела вас и Леку, и по…

Маргарет осеклась на полуслове. Ни я, ни она не заметили, как Фосс очутился рядом. Служанка испуганно захлопала ресницами и поспешила из зала. Я подумал, что будь с Фоссом хозяин гостиницы, она упала бы в обморок.

— Ты видел слепую эльфику?

— Кто она такая? И откуда здесь перворожденная?

Оливер задумчиво посмотрел в окно. Его взгляд был устремлен не во двор.

— Кампо и я родом из Зеленых Кантонов, — заговорил Фосс после непродолжительной паузы. — Деревню, где я вырос, не найти ни на одной карте. Вокруг только леса с волчьими тропами. Судьба в этой глуши одна — рубить лес да сплавлять его вниз по реке до ближайшего городка. И нищета! Поэтому я едва дождался семнадцатой зимы и каждое утро выглядывал в окно родительского дома с одной единственной надеждой. Когда же появится вербовщик! Наконец, этот день пришел, и я записался в вольную дружину. На девятнадцать лет красный трилистник стал мне семьей. Он вышит на нашем знамени.

Эмблема дружины ни о чем не говорила мне, но это не важно. Зато все знают, что ни одна дружина из Кантонов не запятнала свою честь, и лучших пикинеров, чем эти наемники в мире не существовало. Это правда.

— Там я познакомился с Кампо. Поначалу мы едва на ножах не подрались, ведь Кампо родом из соседней деревни, — Фосс задумчиво почесал подбородок. — Косились друг на друга мы недолго, до первой заварухи. После Боденского сражения побратались, и так уже больше двух десятков лет. Знаешь, это были годы сплошных войн, но я часто и с теплом вспоминаю то время. Мы были молоды и веселы.

Оливер снова ненадолго задумался.

— Однажды мы поняли, что пора на покой, и покинули дружину. Кампо задумал открыть трактир где-нибудь в спокойном местечке. Деньги у него имелись, он всегда слыл прижимистым на сей счет. А я ввязался в одну авантюру, которая оставила меня совершенно без гроша. Помаялся какое-то время и принял монашеский сан. Ненадолго, — Оливер искренне рассмеялся. — Да, это было ошибкой, монах из меня вышел никудышный. Как-то зимней ночью я взял на душу еще один грех. Снял рясу и перемахнул через монастырскую стену. Снова стал солдатом удачи, только теперь у меня был лишь собственный клинок и две серебряные монеты, но на сей раз мне повезло. Очень скоро я встретил Хозяина, кому служу и поныне.

Чего и мне пророчишь! Однако вслух я произнес иное:

— Ты ни словом не обмолвился о слепой эльфийке.

— Перворожденная случайно попала к Кампо, — ответил Фосс. — Дела у него тогда шли скверно. Заведение больше походило на чуть облагороженный сарай и располагалось у той деревни, где вчера свернули в лес. Кампо рассказывал, что Лека постучалась в дверь поздно ночью, она вся дрожала от холода и едва держалась на ногах. Никто до сих пор не знает, откуда она явилась в здешние края. Кампо не прогнал её, и его великодушие было вознаграждено. У Леки есть Дар. На сто шагов рядом с ней никто не в силах колдовать, её Дар словно гасит все другие. И еще. Она чувствует, если кто рядом пытается что-нибудь подсмотреть, подслушать или украсть. Особенно при помощи магии. Кампо, не будь дураком, смекнул, что это ему сулит, и деньги потекли к нему рекой. Теперь в его трактире ведутся важные переговоры и тайные встречи, и ни один самый искусный шпион никогда не скажет, что происходило в стенах 'Гуся и окорока'. Сейчас эльфийка собственность Кампо. Правда, он не заставляет её носить ошейник; здесь, в трактире, это не возбраняется.