Флейм Корвин - Вор и убийца (СИ)

Пола Андара слушали, потому что предводителем напавших являлся именно он. Губошлеп меньше всего походил на старшего в отряде вооруженных мятежников — сутулый, с узкими плечами, растрепанными соломенными волосами, жидкой бородкой и большими отвислыми губами, благодаря которым получил свое прозвище, однако ж внешнее впечатление и в сей раз оказалось обманчивым.

После того, как короткий бой за пределами частокола стих, и мы вышли из хутора вслед за Андаром, я поинтересовался у Велдона о нем. Потому ли инквизитор тащился на этот хутор, что его хозяин подался в мятежники и даже сколотил свой отряд? Отец Томас посмотрел на меня несколько обескураженно и ответил, что об этом ему ничего не известно. Ненадолго задумавшись, пока лесник распоряжался снять с убитых латы, собрать оружие и припас да поймать разбежавшихся лошадей, Велдон добавил, что Андар обязательно помог бы. Хозяин хутора, мол, человек, коему можно доверять, и что его всегда отличала смелость, даже безрассудство.

Либо тень сумасшествия. Я подумал, что бросать в лицо оберста обвинения во лжи мог только безумец.

Хриплый и сильный голос Губошлепа, каким он сейчас поторапливал горцев, еще меньше вязался с наружностью лесника, чем его предводительство над мятежниками.

Рейтары нагрянули на хутор в первый дней своего появления под столицей Загорья и вычистили почти все припасы, обрекая горца с дочуркой на голодную зиму. Второй раз черные кирасы появились вчера, и на сей раз с самим оберстом во главе. Девчонку скрутили веревками, перебросили через седло полупьяного ефрейтора, а полковник затребовал выкуп в десять золотых. Огромное состояние для лесника, тем паче, что граф назначил срок в один день.

Когда Пол рассказывал Велдону о вчерашнем налете рейтар, его голос дрогнул. Монеты нашлись, и дочь ему вернули, только вот… Надругались. Ей всего пятнадцать весной исполниться. Отец Томас опустил взор и качал головой после каждого сказанного о девушке слова. Андар ткнул кулаком в сторону мертвецов! Она отомщена! Отец Томас возвел очи горе, что-то неслышно прошептав, и благословил Пола Андара.

Людская месть есмь смертный грех. Так сказано в Священном Писании, и только что Томас Велдон преступил Закон Божий. Мне-то плевать, а вот Тейвил таращился на инквизитора, разговаривающего с лесником в дюжине шагов от нас, с неприкрытым изумлением.

Я раздражённо напомнил Ричарду про огсбурсгкого монаха, который собирался допрашивать нас. Его придушили, и этот, куда более тяжкий грех, тоже на совести Велдона. Тейвил пробубнил что-то неразборчивое в ответ и заткнулся. Дошло, видать. Тоже мне волк в овечьей шкуре! Скольких сегодня палашом порубил, а про Бога вспоминает! Арниец, одним словом. В былые века ревентольские короли лили чужую кровь во имя веры, как никто другой.

Отец Томас и Андар еще долго что-то обсуждали, а я нашел взглядом дочь лесника. Закутавшись в пуховый платок из серой козьей шерсти она наблюдала, как у частокола складывают тела в окровавленном исподнем. Горцы снимали с мертвецов почти все, не брезгуя даже верхней одеждой, не говоря уже о сапогах, латах, амуниции и оружии. Девчушка почти не сводила взора с убитых, ее губы иногда дрожали, но Лилит, как звали дочь Андара, больше не плакала, её покрасневшие глаза высохли. Жалко девочку, хлебнула вчера. Однако далеко не каждая пострадавшая от насильников может сказать, что все её обидчики мертвы. Она непременно найдет утешение своему горю в этом обстоятельстве.

Томас Велдон читал молитву за упокой души над каждым из мертвых рейтар, поочередно ступая от одного павшего к другому. Отец Криг пребывал близ укутанного в одеяла Брендона. Наемник совсем плох. Кровотечение остановили быстро, помогла магия Велдона, но состояние раненного резко ухудшилось, он впал в беспамятство, хрипит и бьется в жару.

Я и барон торопливо доедали; по всему видать, что скоро уходим. Отряд Губошлепа слишком мал, чтобы чувствовать себя в безопасности в окрестностях Бранда, наводненных имперцами. Монахи же к предложенному Полом сыру так и не притронулись. Сначала служение, как сказал отец Томас.

Хвала Харузу! Чувством долга перед убитыми врагами я не обременен.

Звякнув оружием, к нам приблизились трое арнийцев. Гладко выбритые лица, в глазах блеск и эйфория после удачно сложившегося боя, да и вообще драгуны смотрелись молодцевато, в полном порядке, чего не скажешь об их мундирах. Мятые и грязные.

— Господин лейтенант…