Андрей Круз - Ар Деко

— Не искала другую работу?

— Я люблю танцевать, — она опять чуть улыбнулась. — Другая работа… в универсальном магазине? Пишбарышней? Мама заставила меня пойти на курсы машинисток, но… нет, даже представить себя не могу в таком месте. И мне пока хватает на жизнь, во «Фламинго» я зарабатываю больше. Там много таких как я.

— И не только таких.

— И не только, — согласилась она. — Примерно половина девушек уходит с клиентами, в этом проблема. Поэтому в моем районе никто не знает, где я работаю, даже мама не говорит соседкам.

— А что говорит?

— Что я в кордебалете. Как и раньше. Кстати, там заработок был даже меньше, просто мне нравилось. И я хочу вернуться к танцам на сцене.

— Не хочу показаться… гм… не знаю кем, но у меня есть возможность познакомить тебя с агентом.

Я не наврал, я точно знаю, что у Сингера есть постоянный покупатель антиквариата, который даже не агент, а Агент с большой буквы. Который работает чуть ли не с половиной кабаре и клубов в Большом Каире. Мы даже пару раз встречались в магазине, в кабинете Сингера. Не думаю, что Сингер откажется мне в этом помочь. Другое дело, что в моей защите и анонимности возникнет брешь, Сингер будет знать мою девушку… если она моя девушка, конечно, и агент сможет ее найти, но брешь уже возникает. Мне бы сейчас точно не следовало ездить с девушкой по ресторанам, лучше было бы подождать. Но ждать почему-то очень не хочется, поэтому мысль я загоняю подальше, за угол. Пусть там тихо посидит и не мешает мне быть счастливым.

— И ты думаешь, что он мне поможет?

— Если не поможет этот агент, то не поможет уже никакой другой. Этот лучший в городе.

— Это было бы замечательно. Просто замечательно. Я могу дать тебе свой фотоальбом, агенты обычно его просят.

— Вот и договорились.

Когда ужин закончился, я спросил у Сюзет:

— Куда бы ты хотела поехать теперь?

— Я бы потанцевала. С тобой. Предлагай.

Не могу сказать, что сюрприз, чего-то подобного я и ожидал.

— Свинг?

— Можно и свинг, — она улыбнулась. — Я слышала, что сейчас вообще Эпоха Свинга.

— Тогда нам в американский сектор, в «Ритм-энд-Басс». Это не клуб, скорее бар, даже не слишком большой, но там играют хорошие музыканты и все танцуют. Была?

— Нет. Но я тебе доверяю.

Что я делаю? Отказался ехать в «Коттон» с Раулем, а теперь несусь с Сюзет в американский сектор? Но поздно, слово сказано, а оно не воробей. И ловить его совсем не хочется. В общем, на этом мы поехали.

По дороге, извинившись, остановился возле телефонной кабинки и позвонил Маркаму в номер. На этот раз он ответил сразу:

— Я пытался вас найти через номер, что вы оставили.

— Вынужден извиниться, я был вне города сегодня весь день. Что-то случилось?

— Случилось. Нам надо встретиться.

— Я могу встретиться завтра днем, в ланч. Или позже.

— А сегодня? Я бы подъехал в «Пять окон», — голос у него звучал озабочено.

— К сожалению, я сейчас не один и не хотел бы, чтобы эти люди видели вас, — напустил я туману. — У меня для вас тоже есть новости.

— Не для телефона?

— Можно и по телефону, просто подробности уже при встрече. Хорошо подумайте, Рик, кто именно пригласил вас тогда в тот клуб и зачем. Это, как оказалось, не просто так. Вам пытались создать проблему. И, может быть, пытаются и сейчас.

— Я не думаю…

— Не надо думать. Я просто знаю, — я сделал ударение на последнем слове. — И у меня есть доказательства.

— Давайте встретимся на ланч, — вздохнул он. — Там же?

— Давайте там же.

— До завтра.

Я вернулся в машину, уселся за руль.

— Извини, просто важный разговор по работе. Никак не мог застать человека дома.

— Ничего, я слушала музыку, — в машине играло радио и именно свинг. Сестры Босвелл, насколько я узнал мелодию, оркестр Оррина Такера.

— Тогда поехали слушать музыку дальше.

— И танцевать.

— И танцевать.

Бар «Ритм-энд-Басс» расположился в не самой богатой зоне Бродвея, но все же место было хорошим. Основал его переехавший из Сент-Луиса джазовый басист Оскар Паркер, игравший со всеми знаменитыми оркестрами, наверное. Поэтому здесь всегда была прекрасная музыка, потому что поиграть приезжали многие, а местный квинтет Паркер собрал сам и иногда лично выходил на сцену.

Конечно, для настоящих джазменов играть свинг было даже немного унизительно, они считали, что тем самым продают джаз, но под свинг танцевали, и танцующая публика заполняла место, делая его прибыльным. Хотя раз в неделю случалась и чисто джазовая ночь, и поклонники импровизации и виртуозного владения инструментами специально ее ждали.