Марина Ночина - Выбор неизбежен

В общем, через пару минут ребята перешли на повышенные тона и достали пистолеты. Вот после этого до меня дошла вся серьезность ситуации и тех неприятностей, которые вскоре могут вылиться на мою тормозную голову. Попятился и, разумеется, с моей удачей, наступил больной ногой на пластиковую бутылку, взмахнул руками и едва удержался на ногах, но шуму наделал...

Меньше шуму было от звука выстрела за пару секунд до этого. Как говорится: свидетели долго не живут, а в мои планы входило прожить долгую счастливую жизнь...

Внимание, само собой, я к себе привлёк и драпанул с такой скоростью, что внешний мир слился в одно смазанное пятно. Про больную ногу я даже не вспомнил. Шкура целиком дороже. Несся, как бешеная борзая, ещё и петлял как не менее бешеный заяц, ибо парни с большими пистолетами тоже знали истину про свидетелей и всей толпой рванули за мной. И совсем не чурались пользоваться пистолетами.

Физкультуру, как истинный историк, я никогда не любил и сдох почти сразу, но стоило пуле выбить фонтанчик пыли и кирпичной крошки из забора в полуметре от моего тела и меня проняло так...

Во мне умер истинный паркурщик. Я разом перемахнул через двухметровый забор, спрыгнул на какие-то коробки и ни на секунду не останавливаясь, рванул дальше. Пули больше в опасной близости не свистели, но голоса бандитов было слышно хорошо. Отставать от меня в ловкости и беге они не собирались, это я узнал, когда на секунду обернулся. Видимо, у этих парней проблем с физподготовкой не было.

Я тихо выругался и забежал за огромный контейнер. Успел пару раз глубоко вздохнуть, ужаснулся вырывающемуся из горла хрипу, сморщился от прострелившей больную ногу боли и испуганно подскочил. За спиной басовито гавкнула собака, напугав меня до мокрых штанишек. До ветру в переулке я так и не сходил, но о туалете благополучно позабыл, стоило узреть большой чёрный пистолет направленный дулом прямо в меня. Да и недержанием я тоже никогда не страдал. А быстрый бег с препятствиями отбивает любые желание, кроме как выжить. Спасать себя теперь приходилось не только от бандитов, но и от милого ротвейлера размером с пони.

Мне снова повезло - дырка в заборе, удачно попавшаяся мне на пути, избавила меня от компании парней с пистолетами. А вот собаку всё-таки жалко: ребятки, не задумываясь, пристрелили бросившегося на них ротвейлера. Похоже, псина посчитала меня менее вкусной добычей, да только ошиблась малость. Зато мне её ошибка подарила пару лишних секунд на побег.

Спасительная дыра в заборе вывела меня в загаженный отходами жизнедеятельности бомжей проулок, из которого я поспешил выбраться и вылетел почти к тому самому зданию, куда недавно доставлял документы. Радости моей не было предела, вот оно спасение! Спрячусь там, сославшись на то, что забыл отдать пару бумажек!

Я вылетел из проулка, ловко увернулся от грузного потного мужика с огромным дипломатом в руках, проскочил мимо идущей навстречу старушки с тележкой, крикнувшей мне в след что-то гневное, и наискосок выбежал на проезжую часть. Обернулся, посмотреть, нет ли за спиной преследователей, и тут же в кого-то врезался, полетев на асфальт... и это было последнее, что я помню перед диким визгом тормозов.

***

- Это!.. Это!..

Крики возмущения появились раньше своего хозяина, через мгновение в кабинете возник и преисполненный праведным гневом источник шума. Панк размахивал руками и словно заведённый метался перед столом своего вечного противника.

Старик, с присущей ему флегматичностью, лишь мельком взглянул на нарушителя спокойствия, мученически вздохнул и отложил последний на сегодня непроверенный доклад подчиненного.

- Я, кажется, просил и не раз, - заметил он. Панк так же резко, как и появился, затормозил, уставился на хозяина кабинета, как будто тот особо жестоким способом душил беззащитного котенка и хрипло выдохнул:

- Это фирменный пиздец!

Мужчина в белом закашлялся, удивленно заморгал и несколько раз несильно хлопнул себя по груди, пытаясь унять кашель. Что-что, а подобного его Гость себе раньше никогда не позволял.

Справедливости ради, нужно отметить, что Люц не сказал ничего "такого", а вот для хозяина кабинета подобные выражения были ну уж очень неприятны.

- Люци... - откашлявшись, слабо прошептал старик.