Андрей Астахов - Крестоносец - Железная Земля

- Au forter a Matra Bei! - добавил я и знаком велел парню встать. - Я буду ходатайствовать о посвящении тебя в рыцари, Джарем, если мы вернемся живыми.

- Да, милорд, - во взгляде юноши появилась так нужная мне решимость. - Я все понял.

- Тогда иди седлать коней. Я хочу помолиться...

Он ушел. Я прикрыл за Джаремом дверь, встал на колени и прочел молитву. Ту, единственную, самую правильную, которой еще в детстве научила меня бабушка:

- Отче наш, Иже еси́ на небесе́х!Да святи́тся имя Твое́,да прии́дет Ца́рствие Твое, да будет воля Твоя, я́ко на небеси́ и на земли́. Хлеб наш насу́щный даждь нам днесь; и оста́ви нам до́лги наша, я́коже и мы оставля́ем должнико́м нашим; и не введи́ нас во искушение, но изба́ви нас от лука́ваго. Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки. Аминь.

Конечно, никогда раньше православная молитва не звучала в этом мире. Закончив произносить слова молитвы, я ощутил решимость.

Я знаю, Бог на нашей стороне.

Мы обязательно победим. Мы найдем меч. И я преодолею еще одно испытание, которое стоит между мной и моей Домино.

И все у нас будет хорошо...

***

Лес казался спокойным. С утра мы проехали уже не меньше двадцати миль, углубляясь в Заповедь, и за это время не увидели ничего подозрительного. Вот только окружавшие меня деревья впечатляли. Они были огромны. Именно такие деревья - кряжистые, в десяток обхватов толщиной, с грубой серой корой, похожей на застывшую корку вулканической лавы, с мощными изломанными ветвями, - я видел в самый первый день, когда перенесся вместе с Домино с берега российской реки Лещихи в Роздоль. Кроме этих гигантов, были и другие, знакомые мне деревья, в большинстве своем дубы и березы, причем очень старые. Снег у корней сошел не до конца, местами мы шли по древним торфяникам, выжимая из них копытами коней пенистую коричневую воду. Какие-то птицы, побеспокоенные нашим появлением, взлетали с голых крон и пронзительно кричали над нашими головами, и я был готов поклясться, что они впервые видят в этой чаще людей. Хотя, Гораш говорил, что охотники из Вируги ходят на промысел в Заповедь, однако не думаю, что они забираются в эту глухомань так далеко, как уже забрались мы.

Ехавший впереди Суббота вывел нас на небольшую поляну, заросшую бурой прошлогодней травой, и сделал знак остановиться.

- Привал! - негромко скомандовал он.

Домаш, ехавший чуть позади меня, с облегчением вздохнул. Я спешился, помог слезть с лошади Элике.

- Шевалье, иди сюда! - позвал меня Суббота. Свой кройцшип он воткнул в землю и вооружился легким скорострельным арбалетом - я уже видел такие в Дюране. Хорошее оружие, стреляет полуфунтовым оперенным болтом, который за пятьдесят шагов пробивает навылет дубовую доску в три пальца толщиной. И перезаряжается быстро. Думаю, что три таких арбалета и полсотни стальных болтов оказались к нашему приезду в кладовой папаши Гораша совсем неслучайно. - Давай прогуляемся немного.

Оставив наших друзей на поляне, мы прошли пару десятков метров между деревьями и оказались у края крутого и высокого яра, с которого открывался впечатляющий вид на Заповедь. Долина под нами заросла сплошным лесом. Вдали, в тумане, виднелись очертания каменистого хребта, местами покрытого снегами. Самая высокая вершина этого хребта имела почти идеальную пирамидальную форму - видимо, это и была та самая Пиковая гора, о которой говорил Ганель. Хребет каменной цепью замыкал древний лес с севера. Справа и слева от нас Заповедь тянулась до самого горизонта, и у меня, признаться, от этого вида захватило дух. Дампир внимательно всматривался вдаль, время от времени сверяясь с развернутой картой, и я подумал, что Суббота определенно обладает нечеловечески острым зрением.

- Так, все правильно, - вздохнул он. - Судя по карте, Минга должна быть прямо перед нами. Теперь надо поискать спуск с этого всхолмья.

- Но ты ведь не за этим меня сюда притащил.

- Верно. Сегодня ночью кое-что произойдет, я так мыслю. Так вот, если меня убьют, командование отрядом переходит к тебе, шевалье. Поэтому слушай приказ: ты обязан любой ценой доставить находку в Эшевен. Любой ценой.

- Не рановато ли ты пишешь завещание, Лукас?

- Никто не знает своего часа.

- Почему ты не сказал мне этого при остальных?

- Потому что не доверяю эльфке. Меч Зералина, если он и в самом деле скрыт в этих гребаных местах, одна из главных реликвий виари. Девка может повести себя.... непредсказуемо.

- Ты хочешь убить ее?

- Нет. Мне ее жизнь ни к чему. Но если она начнет чудить, я ее зарублю. Будь уверен, рука у меня не дрогнет. Больше того, я приказываю сделать это тебе, если у меня не получится. Ты справишься, ушастенькая тебе доверяет.