Андрей Астахов - Крестоносец - Железная Земля

- Что будет дальше?

- Третье Нашествие. Великая Тьма. Граница между миром живых и Неназываемой Бездной исчезнет. Сила Зверя станет неодолима.

- Можно ли остановить Зверя?

- Остановить? - Элика наклонилась ко мне, и я невольно отпрянул назад. - Можно ли убить мертвого? Можно ли одолеть силу, которая внушает ужас даже богам? Придет время Зверя, и я вернусь следом за ним. Тогда ты проклянешь час своего рождения.

- Кто такой Зерам Ратберт?

- Он слуга волков. Дитя, вскормленное волчьим молоком. Но он не воплощение Триады. Он средство, а не цель.

- Что ты искал в Харемской обители?

- То же, что и вы - ключ. Но вы опоздали. Вам не перебороть магистров.

- Мы видели пророчество о Конце времен на картине. Зверь будет повержен, и ты, прислужник Тьмы, навсегда останешься в ней.

Я изгоняю тебя, дух! - внезапно крикнула Элика, очнувшись от транса. - Vell`arren te murranne ma Vayr-Annon! Vell`thar te scabah au rhytt!

Ответом был громкий утробный рев за дверью, а потом в запертую дверь посыпались удары. Свечи в комнате разом погасли. Элику сотрясали судороги, она откинулась назад, и я не смог ее удержать - волшебница упала навзничь, едва не повалив сияющий жезл. Я вскочил и схватил лежавший на кровати меч. В дверь еще раз ударили, а пару секунд спустя раздались громкие вопли внизу, в трапезной. Мне показалось, что я узнал голос Джарема.

- Элика! - Я бросился к магичке, попытался поднять ее, но эльфийка была в глубоком обмороке. - Ах ты, мать-перемать!

Оставив бесчувственную Элику, я выбежал из комнаты, пронесся по коридору и оказался на лестнице. Джарем метался среди столов, на него с двух сторон надвигались толстяк-хозяин и его жена - оба в ночных рубашках. В руке у трактирщика был топор. Мальчик, открывший нам дверь, спрятался за стойкой и вопил, пронзительно, на одной ноте - я видел только его голову и перекошенное ужасом лицо.

В три прыжка я пересек зал и оказался между Джаремом и толстяком. Трактирщик остановился, тараща на меня мертвый взгляд, потом зашипел и пошел вперед. Я ударом меча выбил у него топор. Однако захватившая несчастного старика злая сила явно жаждала моей крови и отступаться не хотела. Корчмарь попытался вцепиться мне в горло: я ударил его по вытянутым рукам и обрубил кисти - одна отлетела в сторону, вторая повисла на сухожилиях. Вместо крови из ран потекла мерзкая белесая слизь, как из раздавленного таракана. Мой следующий удар снес ему голову. Одновременно Джарем рассек фальчионом череп старухе.

- Ми..ми..лорд, я...я-а-а-а-а, - заикаясь, начал оруженосец, но я сделал ему знак помолчать и направился к мальчику. Тот сжался в комок, глядя на меня полными ужаса глазами.

- Все в порядке, - сказал я, убирая меч и протягивая ему руку. - Все хорошо. Джарем, посмотри за ним.

Элика все еще была без чувств. Я взял ее на руки, положил на кровать. Свечение жезла ослабло, и я начал зажигать свечи. Руки у меня тряслись, я пару раз едва не выронил кресало огнива. А потом я услышал глубокий вздох.

- Эвальд!

- Слава Богу, жива! - Я забыл про свечи, сел рядом с ней на кровать, взял ее руку. - Натворила ты дел, лапочка.

- Он был не один, - прошептала Элика. - Они следили за ним.

- Они?

- Я не... смогла. Прости меня.

- Все хорошо. Тебе принести воды или вина?

- Нет... побудь со мной. Боги, как холодно!

Я попробовал улыбнуться ей, но улыбка у меня наверняка получилась невеселая. Тут в дверях появился Джарем.

- Мальчик приходит в себя, милорд, - отчитался он.

- Принеси вина и разожги камин, - приказал я. - И побыстрее.

- Да, милорд, - сквайра как ветром сдуло. Я накрыл магичку одеялом, после поднес руки Элики ко рту, подышал на них, чтобы согреть. На губах эльфийки появилась слабая улыбка.

- Ей повезло, - прошептала она, - а мне... нет.

- Не говори глупостей. Сейчас ты согреешься, и все будет хорошо.

- Waer`me carna ohdwynne are Laenne a`salard.

- Что ты сказала?

- Неважно. - Она вздохнула и закрыла глаза. - Проклятье, как тело болит! Он будто вывернул меня изнутри.

- Ты идиотка, - начал я, - разве можно делать такие вещи? Ты едва не угробила себя и нас всех. Трактирщик и его жена стали одержимыми, и нам пришлось их убить.

- Не злись. Лучше скажи, что любишь меня... Нет, не как Домино. Скажи, что любишь меня... как сестру.

- Элика, ты ведь не этих слов от меня ждешь.

- Хотя бы таких.

- Я на самом деле люблю тебя. Если бы не Домино...

- Все, ничего больше не говори. Не заставляй меня злиться и страдать. - Тут она посмотрела на меня, и в ее глазах заискрился знакомый мне озорной блеск. - У тебя скорбная рожа, шевалье. С такой физиономией принято стоять у одра умирающего. Не бойся, я не умру. Я живучая тварь. И со мной ты попадешь еще не в такую переделку.