Виталий Полищук - И на этом все… Монасюк А. В. – Из хроник жизни – невероятной и многообразной

Димка тут же пробормотал:

– Юлька вышла на тропу любви!

И получил в ответ: «Дурак!»

И ведь не убрала голову, так и сидела еще с полчаса… На другой день Димка мне рассказал, что у Юльки на первом курсе (сейчас она уже на третьем курсе филологического) была жуткая какая-то любовь, с парнем из политехнического, а потом была какая-то трагедия, Юлька чуть ли не травилась, впала в депрессию, а тут Варшавнин обнаружил, что у нее прекрасный голос, и так она попала в ансамбль, и здесь ожила.

– Ты не думай! Мы за Юльку, если что… – предупредил он меня, ну, а я ему ответил:

– Нужна мне ваша Юлька!

– То-то и беда… – пробормотал он, отходя. – Тебе-то она не нужна, а вот ты ей, похоже…

В последних числах августа мы уже засобирались домой, но тут приехал к нам на ГАЗике Борис и «обрадовал» известием, что решением горкома ВЛКСМ все ВИА должны будут еще и сентябрь ездить с концертами – в этом году небывалый урожай корнеплодов, и на уборку картофеля и сахарной свеклы «бросят» в сентябре всех, кого можно.

– Дайте хоть съездить в город помыться и белье чистое взять! – взмолились мы.

Так мы оказались в конце августа в Барнауле, где два раза посетили все вместе баню (кроме Юльки – она ходила в соседнее женское отделение), а потом сходили в ресторан – Борис выдал нам каждому по 150 рублей от комитета комсомола и профкома университета, а так же кругленькую сумму Олегу на питание и проживание во время новых сентябрьских гастролей.

И в ресторане, когда мы выпили, мы расслабились до такой степени, что с эстрады спели на пару с Юлькой несколько романсов на два голоса.

Ребята наутро, когда мы уже ехали в нашем автобусе, сказали, что народ нам та-ак аплодировал! Ну прямо – так аплодировал!!!

Мы с Юлькой отбрехивались от них, как могли – у нас очень болела голова…

сентябрь/октябрь 1966 г.

И вновь начались наши «гастроли». Но если в августе мы выступали в основном перед студенческими строительными отрядами и сельский молодежью (по просьбам районных комитетов ВЛКСМ), то теперь охватить нам предстояло чуть ли не сотню студенческих бригад, которые работали на уборке урожая – в основном, картофеля и свеклы.

Сентябрь стоял великолепный. Тепло было так, что студенты до середины сентября купались в озерах и речках, причем часто это были горные речки с ледяной водой.

Мы давали по три выступления в день. Одно – утром, другое – перед обедом. Затем мы обедали и с набитыми животами дремали в автобусе, который неспешно вез нас к последнему месту выступлений этого дня – вечернему. Но на этом день не заканчивался.

В темноте мы ехали к месту следующего утреннего действа – и именно возле него размещались на ночлег. Ведь нам предстояло порадовать очередную студенческую бригаду с утра – прямо после завтрака!

И тут же устремиться к следующей бригаде, чтобы я успел попеть им до обеда!

Да-да, именно так – утренние и дневные выступления теперь «обслуживал» я, зато вечернее, совмещенное с танцами, было на плечах Юльки.

Первый день наших сентябрьских гастролей мы попробовали работать по-старинке, как в августе – и уже во время ночной поездки к месту ночевки и утреннего выступления поняли – мы не вытянем! Второй месяц, без обновления репертуара – да нас начинало тошнить от повторения одних и тех же вещей! Вдобавок, Олег Ребров, наш руководитель, сделал важное замечание – если мы не разделим нагрузку, мы, солисты, не «вытянем» сентябрь до конца.

Конечно, получалось вроде неравномерное разделение – мне ежедневно по два выступления, а Юле – одно, но когда мы принимали решение, именно я предложил такое разделение.

– Юльке, – сказал я, – петь труднее. Вечером на танцах у нее эмоциональная и физическая нагрузка в два раза больше.

И я показал, начав выкрикивать: «Дава-а-ай!, Дава-а-ай!!!» и «Поеха-али!». При этом я изображал движения рук, ног и корпуса Юльки.

– Во-первых, – обиделать наша «прима», – никакая не Юлька. А во вторых, что, вот так противно я двигаюсь?

Я засмеялся, пересел к ней на сидение и обнял ее со словами:

– Юль, ты двигаешься так, что мы на тебя смотрим, и…, – тут я запнулся не зная, как передать приличнее выражение «Чуть с конца не капает…»

Но Юлька поняла, и пацаны поняли, и сначала засмеялись они, а потом и Юлька..

– Ну вы и сволочи! – сказала она, смеясь. – И гады!

– Зато мы тебя любим! – хором ответили «сволочи».

А я все равно смутился.

Но что-то Юлька там себе навоображала. Через день, когда мы уже располагались на ночь, Олег вспомнил, что не подписал концертную ведомость после только что «выданного» концерта с танцами и сказал, что нужно вернуться. Мы единогласно постановили – сейчас ставим палатки, и все отдыхаем, а Олег, раз он такой безголовый, пусть возвращается в автобусе и рано утром оформляет все бумаги.