Владимир Ящерицын - Схватка Четырех Клинков

А кристалл с огромным трудом Сатх подняли и зафиксировали в специально созданных креплениях в полу.

Когда же возникла необходимость в создании тюрьмы - лучшего места было и не сыскать.

Мертвая тюрьма для мертвых существ.

Как там сказала ее мать?

- Обитель Ахеш... - прошептала Арун. Ее голос не просто показался неестественным - он был чужим здесь. Голос живой в царстве мертвых.

Арун оглянулась. Ее мать тоже смотрела на кристалл с затывшими внутри него останками бога, имя которого забыли все.

А вот ее голос полностью соответствовал обстановке - надтреснутый и глухой.

- Идем. На него можно смотреть вечность. А он очень не любит чужих взглядов...

Когда Арун и Эхтран проходили перекрестки, из боковых коридоров почти синхронно выходили стражники и парами пристраивались за ними. Они бесшумно сопровождали их до следующего перекрестка, где сменялись другой парой Архиличей.

Тюрьма представляла собой искусственную очень толстую полую спиральную башню, соединявшую пол и потолок пещеры с кристаллом. Пройдя очередной пост охраны, Арун оказалась внутри. Магические светильники стали медленно разгораться освещая архитектуру, рядом с которой бы померкло убранство основной колонны Дома Сатх в Альверист`асе.

Как всегда Матриарх восхищенно выдохнула, взглянув вниз: почти триста метров высоты и спираль лестницы, идущей до самого низа.

Позволив своей дочери насладиться зрелищем, давно мертвая начала спускаться вниз к большой лифтовой платформе.

Обитателей в этой тюрьме всегда было немного. Причина была одна: если ты был чужим, то сюда тебя могли поместить только перед казнью или какого ни будь другого варианта, предусматривающего твою смерть к вящей славе Сатх. Для всех иных вариантов вполне отвечали другие тюрьмы. Для чужака выход из этой тюрьмы был только один - смерть. Никто не допустил бы того, что бы секреты Сатх покинули это место. Бежать было почти невозможно. Во всяком случае - живьем.

Камеры были полностью звукоизолированы - тюремщики любили тишину и не желали слушать как крики отчаяния живых, так и стоны обезумевших мертвецов.

Очень часто о том, что здесь иногда содержатся и живые - забывали. Преднамеренно. Изощреннейшая казнь. Судьба подобных заключенных была ужасна - смерть от голода и холода под равнодушным светом синего кристалла, прорывавшемся в камеры через очень узкие оконца...

Наконец-то последний уровень! Арун вздохнула и, подняв голову, с грустью посмотрела на такой далекий выход.

- Идем... - снова поторопила давно мертвая.

Матриарх послушно сошла с платформы и посмешила вниз по широкой, облицованной гранитом, лестнице.

На нижних этажах никогда не содержались живые заключенные: тут чересчур часто скапливалась мана Смерти. А весь самый нижний уровень вообще был занят лишь двумя заключенными.

Два существа, застрявшие на грани между жизнью и смертью. Полностью иммунные к Смерти, но, тем не менее, живые. Их существование было абсурдом, вызовом всей существующей теории магии, всему наследию Древних.

Короткий коридор с двумя дверями друг напротив друга. Эхтран покосилась на левую дверь и, сдернув со своей шеи ключ в виде двенадцатилучевой звезды, подошла к правой. Аккуратно вставив ключ, давно мертвая медленно стала его проворачивать. Глядя на ее руку, Арун неожиданно осознала, что адамантовый механизм замка явно застоялся, если даже Архилич, коим стала после гибели ее мать, прикладывает все свои силы для поворота ключа.

Щелчок. Замок открыт.

Эхтран навалилась плечом на дверь и та, нехотя, с пронзительным скрежетом медленно открылась.

Свет из коридора упал в комнату, высветив фигуру с обнаженным торсом. Атар с ослепительно белой кожей стоял не шевелясь лицом к дверям. Его глаза были закрыты.

Эхтран вошла в огромную камеру первой. Арун, замешкавшись, последовала за ней.

У Матриарха мелькнула предательская мысль, что она зря сюда пришла.

Давно мертвая подошла к стоящему эльдару на два шага и произнесла:

- Приветствую тебя, Асхиль. Еще не умер?

Атар медленно открыл полыхнувшие синим светом глаза и ответил:

- Ты прекрасно знаешь, что ни я, ни моя мать не можем умереть. Нас лишь можно уничтожить. - он перевел взгляд на Матриарха и почти равнодушно продолжил: - Кого я вижу, Эхтран? Твоя дочь, всесильная Арун, спустилась, что бы проведать меня? Или, быть может, она хотела повидаться с моей матерью? С той, кто сумела отправить сюда почти половину Дома, так ненавидевшего ее?