Ирина Шевченко - Дочь Хранителя

— А когда отсмеялся, прочел тебе еще одну лекцию?

— Хотел. Но не успел.

— В смысле?

— Я прошел.

— Как? Куда? — глаза у меня выкатились, челюсть отвисла.

— Во Врата.

Не, я знала, что он ненормальный, но чтоб настолько!

— Рот закрой, — щелкнул меня по подбородку кард. — Я ж тебе объяснил: выпил я. Много. А пьяному, как тут у вас говорят, и море по колено.

— И куда тебя?

— Сразу на Ино. Там еще Открывающий старенький такой сидел. Ну я очень вежливо поздоровался и на улицу. А там — зима!

— А ты в шортах, босой и пьяный.

— Не совсем. Я в шортах, босой и быстро трезвеющий. Через пять минут вернулся на станцию. Извините, говорю, дедуля, но мне бы домой. — Куда — домой? — На Свайлу. — Очень жаль, но проход туда минуту назад закрылся, можно будет через пару часиков попробовать настроиться, а вы пока посидите, погрейтесь, денежку приготовьте. — Какую денежку? — А за проход, согласно прейскуранту. И называет мне эквивалент в валюте моего Мира. Не то чтобы много, но я-то в шортах.

— И босой.

— И босой. Поинтересовался, может бесплатно можно. Бесплатно, говорит, можно, но не на Свайлу, а куда глаза глядят. То есть, куда Врата ведут.

— Все верно. Параграф четвертый "Договора о переходах". И что ты?

— А что я? Пошел.

У-у, точно ненормальный. Есть ведь еще параграф восьмой, гарантирующий Идущему право на возвращение в родной Мир.

— А про восьмой параграф мне тот дед ничего не говорил. И вообще никто из Открывающих не говорил. Мне Кир потом сказал: они между собой ставки делали, на каком по счету Мире я сдамся.

— И на каком?

— Ни на каком. Я совершил за месяц сто восемь переходов, прошел шестьдесят семь Миров и вышел на Свайле!

Немая сцена. Занавес. Бурные аплодисменты.

— Лайс, но это же… — слов нет. — Это же невозможно. Точнее это возможно, но с вероятностью один к десяти тысячам. Это во всех учебниках написано.

— Надо же, — удивился Эн-Ферро. — А Рошан жаловался, что ты их не читаешь. Прошел я. И не я первый, между прочим. Вернулся на Свайлу и дал себе слово, что и на пушечный выстрел больше к Вратам не подойду. А через неделю снова был в Художественном центре. Меня как только увидели, сразу Киру сообщили, мол, полоумный тот вернулся. В тот день мы и познакомились по настоящему. Кир научил меня всему, что я знаю о Сопределии. Первое время даже составлял для меня тематические маршруты по Мирам: там сильные маги, там интересные народы, в этом мире удивительная фауна, а в этом самое лучшее пиво. Иногда ходил со мной. Просто, за компанию. И вообще он был…

Я положила голову ему на плечо, и Лайс еще долго-долго рассказывал мне каким был мой отец. И умным, и добрым, и, если было нужно, сильным и жестким. Как он втравил карда в Войну племен на Кайре и как вытащил из зала суда на Саламе. И как познакомил с Рошаном, и они это знакомство праздновали три дня на Пантэ, после чего Эн-Ферро заблудился и еще три дня бродил по лабиринту Биадоза. И как удивился сам Биадоз, когда два нетрезвых дракона пришли спасать одного голодного карда.

И чем дольше он говорил, тем больше охватывали меня невероятная гордость и невероятная грусть. Вот какой он, оказывается, был замечательный — мой отец! А я и не знала. И не узнаю.

— А моя мама? Ее ты знал?

Лайс отрицательно помотал головой.

— Нет. Такой чести я не удостоился. Такое ощущение, что Кир ее прятал, даже с братом не познакомил.

— У него есть брат?!

— Ну да. Рошан.

Что-то у меня в последнее время с головой.

— Но шеф же говорил, что они были только друзьями.

— А что Кир с ним кровью поделился, говорил?

Я энергично закивала.

— А что это означает, не объяснил? Галчонок-Галчонок, ты все еще рассуждаешь с примитивной точки зрения людей Земли. Это для них переливание крови — простая медицинская процедура, а для прочих Высших рас, а тем более для драконов — это становление крепких, родственных отношений. Ты хоть такое выражение слышала "кровные узы"?

Слышать-то я слышала, но до сегодняшнего дня толковала его несколько иначе.

— А Кир Рошану не только кровь отдал, но и силой поделился. То есть перелил ему кровь вместе с ее магической составляющей. У них после этого даже ауры сделались как у близких родственников, я-то видел.

— То есть Рошан мне как бы дядя?

— А с чего еще он так с тобой носится? — вопросом на вопрос ответил кард.

И снова нахлынуло ощущение нереальности. Но на этот раз нереальной казалась вся моя прежняя жизнь. Детский сад, школа, институт. Первые джинсы, на которые тётя откладывала три месяца. Первый парень, с которым мы расстались через две недели. Слёзы, обиды… Могилка, на которую раз в месяц я приношу белые розы… И почему? И зачем, если у меня, оказывается, дядя — самый настоящий дракон, всесильный и всемогущий? Ему ведь стоило только пальцами щелкнуть…