Ирина Шевченко - Дочь Хранителя

— Захват хорош, — согласился он. — Ведь я сам тебя ему научил, Брайт.

— Узнал, — со смесью удовлетворения и удивления произнес мужчина. — Тогда давай-ка без глупостей. Я тебя отпущу, а ты медленно развернешься и обнимешь старого друга.

Эн-Ферро послушно выполнил указания, не забыв впрочем ткнуть "старого друга" кулаком под ребра.

— Что ты тут делаешь? — зло прошептал в самое ухо поморщившегося от боли здоровяка.

— Гвейн просил за тобой присмотреть, — так же тихо прошипел тот. — Чтобы ты глупостей не наделал. А ты, смотрю, как раз на глупость и отважился. В замке два десятка опытных магов, и у них разве что ядерной бомбы нет. Какого лешего на рожон лезешь? Забыл, что в прошлый раз было?

— Не забыл, — Лайс отступил на шаг, рассматривая витой шнурок на плече человека. — Но других вариантов нет. Думаю, обойдется.

— А если нет? К тому же варианты есть всегда, — Брайт кивнул в сторону маленького отряда. — Идем.

В голове все смешалось: Гвейн, Брайт, зеленые куртки, Школа с ее давящей на сознание карда силой…

— Вот, тэр Алез, я о нем говорил.

— Охотник? — спросил у Лайса отделившийся от компании человек.

Все еще не понимая, что к чему, тот лишь рассеянно кивнул.

— Мы тоже, — с мрачной улыбкой произнес мужчина. — Алез Марега. Пояснения, надеюсь, не нужны?

Пояснений не требовалось. Кто же не слышал о капитане Марега и его охотниках? Эн-Ферро тоже слышал, но увидеть человека, о котором в Марони ходили самые невероятные слухи, довелось впервые.

Тэру Марега было около пятидесяти. Невысок, полноват, лысоват — редкие темные волосы, зачесанные набок, умело скрывали обозначившуюся плешь. Лицо некрасивое, но не отталкивающее: густые, словно вечно насупленные брови, из-под которых сверкают узкие черные глаза, орлиный нос, тонкие губы и гладко выбритый квадратный подбородок. Но ведь не внешностью своей он был знаменит.

— Моим ребятам поручено прочесать окрестности, — продолжил мужчина, убедившись, что его собеседник понимает с кем говорит. — Есть вероятность, что кто-то из участников обряда, в котором пострадала ваша сестра, скрылся в лесу. Шансы, конечно, небольшие, но и ими пренебрегать не стоит.

Он умолк, оценивающе оглядел карда, прикидывая что-то в уме, и только затем спросил:

— Не хотели бы принять участие… в охоте?

Варианты есть всегда.

— Не откажусь, — кивнул Эн-Ферро. — Но я хотел бы повидать сестру. Нужно передать вещи… Мне сказали…

Он снова рискнул — капитан мог и согласиться подождать. Но на этот раз расчет оказался верным.

— Теряем время. Передайте вещи с прислугой, вон парнишка у ворот. А с утра уже приедете…

— Ты ничего не хочешь мне объяснить, Брайт?

— Позже.

— А ты разве не с нами?

— Не сейчас. С Алезом поедешь. Только на рожон не лезь…

Эн-Ферро легко вскочил в седло и направил кера вслед за капитаном.

В успех затеваемого мероприятия он, как и Марега, особо не верил. Но зато появилась уважительная причина не показываться в Школе.

И новые вопросы, на которые мог ответить только погнавший свою ящерку в противоположную сторону Брайт…

Неважно, сколько еще придется ждать, неважно, что стоявшие в коридоре лечебницы часы давно уже отсчитали полночь, спать Иоллар не собирался. Да и как уснуть, сидя на жесткой скамье опершись на холодную шершавую стену?

Оказалось, можно.

Только о том, что он все же заснул, эльф догадался, уже открыв глаза и судорожно глотая ртом воздух. Ну и сон! С детских лет не случалось подобных кошмаров: виделись потоки лавы, похожие на реки кипящей крови, непроходимые джунгли, кишащие хищными зверьми и скользкими змеями. И будто бы он шел по этим джунглям, продираясь через сплетения тугих стволов и колючих ветвей, уворачиваясь от цепких когтистых лапок бросающихся в лицо гигантских летучих мышей, к побережью мутно-зеленого моря. Туда, где вырастала над пышной зеленью нелепая и пугающая башня. И рад был бы развернуться и бежать от этого места прочь, хоть обратно в дикий тропический лес, хоть с обрыва в море, а то и вовсе броситься в раскаленную лаву — лишь бы не слышать мерзкого скрипучего голоса, зовущего его с верхнего этажа блестящего зеркальными стеклами небоскреба. Так нет же — распахнулись широкие двери, подкатила услужливо прозрачная кабина лифта, и понеслись перед глазами полоски-этажи. И нет спасения, как и нет сочувствия в прекрасных и безразличных глазах фальшиво улыбающейся девушки: "Господин Дивер ждет вас". А в просторном, обитом деревом, кабинете, когда, кажется, даже сердце перестало биться, тот же скрипучий зловещий голос, что привел его сюда: "Ты забыл о своей клятве, мальчик?"