Ирина Шевченко - Дочь Хранителя

С этим Иоллар спорить не стал.

— И как старший и более опытный друг, — продолжал Лайс, — хочу с тобой поговорить.

— О чем?

— О тебе, конечно. Ты на Саатар ехать не передумал?

— С чего бы? В Империи эльфу делать нечего, ты же в Марони, как я понимаю надолго, сестрицу свою не бросишь, так что уеду, как и планировал.

— Жаль, — нахмурился кард. — Я надеялся, что уговорю тебя остаться. Кармол — не Империя, я это в этот приход очень хорошо понял. К тому же, если бы ты остался, мне было бы…

— Не так скучно? — предположил эльмарец.

— Спокойнее.

— Успел привыкнуть, что я всегда дома, и есть кому стеречь твою ненаглядную сестричку?

— Нет, Ил. Я за Галлу в данной ситуации меньше переживаю, чем за тебя. Девочка в Школе, делом занята. А ты… Я же тебя знаю, Ил. Ты ведь на Саатар не древними городами любоваться поедешь. Наверняка, в какую-нибудь свару влезешь.

— И что ты предлагаешь? — рассердился эльф. — Тут остаться, в лесничество твое устроится, или может быть, вообще в герцогскую стражу? Или домработницей у вас тут заделаться? Прибрать там, ежели чего, обед сварганить?

— Нет, — жестко отрезал кард. — Без домработницы мы с Галчонком обойдемся. И если хочешь ехать, отговаривать не стану. Но мой тебе совет, как друга и как старшего, не спеши. Дождись хотя бы мая, к герцогу должны приехать послы Леса, разузнай, что и как, а там, если не передумаешь, с ними и уедешь. Хорошо?

— Хорошо, — согласился Иоллар.

Все равно до отъезда нужно еще выполнить поручение Хранителя и раздобыть образец крови. И к чему драконам вся эта суета — самая обычная же девчонка? Видать, не такие уж они и мудрые эти старейшины Великого Круга, вбили себе в головы невесть что, а ему, Иоллару, выполняй их нелепые задания.

— Эй, ты о чем задумался? — щелкнул пальцами перед его носом Лайс.

— Да так, о ерунде всякой. Вино вот закончилось, в Марони нужно было ехать.

— Нет, в Марони я сегодня не хочу — нужно и дома отдохнуть. А вина бутылочка у меня в комнате припрятана, так что если надо — принесу.

— Свечку возьми! — только и успел крикнуть вдогонку эльф. В кардах, конечно, много чего от кошки, но в темноте они видят ничуть не лучше людей или эльфов.

Раздавшийся в гостиной шум и звон бьющегося стекла как нельзя лучше подтверждал эту истину.

Лайс не возвращался долго, а когда, наконец, пришел, то без бутылки и в очень расстроенных чувствах.

— Все. Я покойник, — заявил он, падая на табурет.

— В смысле? — не понял эльф.

— Она меня убьет.

И выложил на стол крупные осколки бледно-голубого фарфора.

— Да лучше б ты башку себе расшиб, придурок!

Слезы катились сами собой. Нет, мало он мне крови попортил с момента приезда, мало мне было оскорбления от него терпеть, погреба мне не хватило, так нет, их прибацнутое высочество умудрилось лапами своими размахаться, сбить полочку и разгрохать в дребезги мою чашку! Ту самую чашку, которой лет почти столько, сколько и мне, которая на Земле у меня хранилась, которую я через Врата на Тар принесла, протащила без единой трещинки и царапинки через полмира, и которая шесть месяцев простояла на маленькой полочке в гостиной, никому не мешая. Ту самую чашку, которая была единственным вещественным напоминанием обо всей моей прошлой жизни.

— Ненавижу тебя!

— Гал, я, правда, случайно. Я не хотел…

— Убирайся отсюда, видеть тебя не могу!

Зараза остроухая! Урод! Как специально все делает — только я успокоюсь, только подумаю, что все у нас с ним уже утряслось-уладилось, как тут же новая подлянка! Ненавижу гада!

— Ну хочешь, я тебе другую куплю, еще лучше?

— Отстань от меня!

— Истеричка! Нашла из-за чего скандал устроить!

Я истеричка?

— Это я — истеричка?!

— Нет, я, — перекривлял меня эльф. — А кто тут ревет из-за куска дешевой крашеной глины? Придумала себе горе, пострадать ей захотелось! В зеркало пойди посмотрись — найдешь повод получше!

Вот снова он, снова. И не хотела, а разрыдалась пуще прежнего. Что ж это такое делается, сколько мне еще терпеть это? Я ведь раньше почти никогда не плакала, а теперь вот чуть что, и сразу в слезы — все нервы вымотал, гад эльмарский, и какого черта Лайс притащил его! Вот только вернется из поселка, сразу же скажу, пусть подыскивает своему приятелю другое жилье, хоть в Рыбацком, хоть в Марони, а лучше пускай вообще его к сородичам на Саатар отправляет.

— Гал, ну прости, пожалуйста. Я действительно не хотел.

Ну как тут можно — то оскорбляет почем зря, то тут же прощения просит?