Владимир Поселягин - Путь домой.

Так вот, когда я полностью взял своё тело под контроль, то оставил детей на борту крейсера, няня и Пронин за ними присмотрят, если что у нас была постоянная связь и мы могли связаться друг с другом. Вчера ночью я высадился в лесу, рядом со Смоленском, а вечером выйдя к этой дороге, стал ждать. До вечера делать мне было нечего, и я похулиганил на дорогах, захватил три танка, четыре бронетранспортёра и два десятка грузовиков. Мотоциклов двенадцать, из них семь посыльных одиночек. После этого пробежал тридцать километров, что для моего обновленного организма проблемой не являлось, и стал ждать вот этих. Этот усиленный патруль фельджандармов на мой взгляд самое то. В паре километров находится то самое МТС, так что, чтобы со мной не возиться, скорее всего, они меня отправят именно туда, а дальше пойду по этапу в лагеря военнопленных. Это в их планах, в моих совсем другое.

— Приступим, — пробормотал я и когда мотоциклисты проезжали рядом, выскочил к ним с дрыном в руках.

Пистолет у меня был в кобуре, документы так же имелись, но оружие не имело боезапаса, так что я играл отчаявшегося окруженца, что вышел в свой последний бой. Жандарм, на которого я замахнулся, заметил боковым зрением моё движение и перекатом выкатился из седла, воплями поднимая тревогу. Так что я промахнулся и попал по спине водителя, заставив того взвыть. Повторно замахнуться я не успел, меня сбили с ног и начали бить ногами. Били по их меркам серьёзно, вымещая злость и пережитый испуг, особенно старался тот, что по спине схлопотал, но потом последовала команда, и меня поставили на ноги, всего помятого, избитого в окровавленной и пыльной форме. Я делал вид, что стоять не мог, находясь на грани сознания, поэтому мне связали руки за спиной, закинули на люльку переднего мотоцикла, позади пулемётчика, ну и мы покатили в сторону МТС. Я порадовался, мне именно туда и было нужно. Конечно, со стороны они действительно серьёзно меня отходили, однако в действительности это было не так, для меня их удары были, что детские хлопки в ладони, пришлось самому пускать себе кровь для антуражу.

Когда мы заехали во внутренний дворик МТС, жандармы сдали меня местным и сразу укатили, даже задерживаться не стали, а здоровый солдат, ефрейтор, судя по знакам различия, подталкивая меня прикладом, повёл в сторону штаба. Сперва меня посадили в какую-то подсобку, видимо пока не до меня было, пришлось улечься в углу и провести ночь на досках, а ближе к обеду следующего дня, вывели и повели на допрос. Эти немцы, как и жандармы, тоже удивлялись моей молодости, мол, в рядах Советов уж и дети воюют, но раз надел форму, то отвечай за это. Отвечал я неохотно, тянул время, так как знал, что с минуты на минуту начнётся захват. Местный фельдфебель, что и вёл мой допрос, всё время морщился, русский он знал плохо, а переводчика не было, но всё же кое-чего добился, где я служил и куда шёл, узнал. После этого меня отвели обратно в каморку. Когда дверь закрыли, я достал из За Пазухи кусок пирога с капустой и впился в него. Вкусно, да и есть очень хотелось, немцы меня не кормили. Запивал чаем, жаснин не трогал, больно уж аромат у него был стойкий. Как бы на запах немцы не пришли.

Когда я закончил обедать, вдруг хлёстко хлопнул выстрел. Почти сразу ему ответил пулемёт короткой очередью, но он быстро захлебнулся, и здесь же раздались крики снаружи, чуть позже всё стихло, было ещё пару выстрелов и на этом всё. Захват практически прошёл чисто, всё же я сам его планировал и даже руководил непосредственно.

Ждать пришлось минуты три, когда я расслышал в коридоре шум шагов, то застучал в дверь, и стал подавать голос:

— Выпустите меня!

— Подожди, — расслышал я ответ снаружи.

Послышалось несколько ударов прикладом по замку, лязг запора и дверь распахнулась.

— Кто тут? — спросил боец, заглядывая в темнушку.

— Младший лейтенант Юрьев, командир огневого курсантского взвода.

— А ну выходи.

Я вышел на свет, и боец стал меня рассматривать.

— Чёта молод ещё, — сделал он правильный вывод.

— Девятнадцать мне, просто выгляжу так, — ответил я и, потрогав разбитую губу, поморщился. — Командир где?

— Заняты командиры, идём к выходу, там решат что делать.

Боец сопроводил меня к выходу, кстати, я его знал, он погибнет чуть позже под налётом немцев, мы тогда ещё летунов со сбитых бомбардировщиков спасли. Тот передал меня сержанту, который меня опросил, а сержант уже доложил Соколову, особисту. Тот опросил уже более вдумчиво, после чего направил на работу, выделив трёх бойцов, однако я знал, что за мной присматривают. Направил он меня на склад, куда подгоняли машины для загрузки, но так как из-за сильной побитости помогать я не мог, то командовал. В принципе нормально.