Игорь Николаев - Символ Веры

Девятнадцатый скользил по составу, легко удерживая на весу серебряный поднос, переходя из вагона в вагон. Прохладительные напитки – лимонад, минеральная вода, китайский чай, русский «таежный» отвар, безумно модный благодаря Великому Князю… Дети даже пили, как степенные personnes Société. На каждом переходе через очередной тамбур разносчика остро кололи взгляды охраны. Безликие, как и обслуга, молодые люди, гладко выбритые, с одинаковыми лицами и пустыми глазами. У каждого кобура под хорошо сшитым серым пиджаком. Время от времени навстречу попадались другие стюарды, в этом случае представители персонала, не меняя выражения лица, обтекали друг друга, как ветер, словно неодушевленную преграду.

Девятнадцатый миновал «библиотечный» вагон, с длинными диванами, обитыми бледно-зеленым бархатом. Здесь размещались фильмотека, несколько специальных столов-парт со встроенными проекторами и зелеными лампами для чтения, а также новейший телевизионный приемник с механической «коробкой». Обычно в этом вагоне собиралось немало юных пассажиров, но сейчас только одинокая пара просматривала какой-то диафильм. Маленькая девочка в необычном, слишком легкомысленном розовом платье и ее гувернантка – высокая девушка в пиджачном костюме. Длинные, очень густые рыжие волосы тяжелыми волнами обрамляли точеное бледное лицо. Проходя мимо, стюард машинально стиснул зубы, ожидая неизбежного. Гувернантка проводила его взглядом ярких зеленых глаз… но промолчала.

Список пассажиров этого рейса менялся крайне редко. Девочку – откуда-то из Германии – уже два года сопровождала рыжая дрянь. «Дрянь», потому что она никогда не упускала возможности уколоть девятнадцатого. Воткнуть словесную шпильку, указать на выдуманную оплошность, поставить в дурацкое, двусмысленное положение. Зеленоглазая стерва явно наслаждалась этим. Может быть, вымещала обиду за свое положение на ком-то более низкого статуса. Девушка явно была тренирована как телохранитель высокого класса, но сопровождала всего лишь мелкую козявку, наверное, это было для нее унизительно. А может быть ей просто нравилось унижать людей… Кто знает.

Девятнадцатый прошел мимо, ожидая, что обидное слово полетит в спину. Но не дождался. Проход в один конец закончился, впереди оставался только вагон охраны и связи, туда вход запрещен. Девятнадцатый перехватил поднос в левую руку и слегка размял пальцы правой кисти. Походка должна быть элегантной и быстрой, но ни в коем случае не торопливой. Недаром искусству передвижения с яствами и напитками учат столь же тщательно, как телохранителей-корпоратов – джиу-джитсу и боксу. Пластика, координация движений, здесь важно все и персонал даже проходит обучение на особых курсах при венской «Школе психоанализа», постигая азы психологии. Стюард должен появляться в ту же секунду, как потребуются его услуги, и не досаждать своим присутствием ни единого лишнего мгновения после.

У стюарда не было часов, вообще ничего, что могло бы напомнить пассажирам о времени. Но он и не нуждался в них - тренированное зрение и опыт позволяли ориентироваться по наручным хронометрам встречных, в первую очередь - охранников.

Девятнадцатый замер на несколько секунд, повернувшись спиной к салону. Закашлялся, прикрыл рот рукой, под пристальным и неодобрительным взглядом очередного парня в сером пиджаке, чуть топорщащемся на левом боку. Крошечная таблетка выскользнула из пальцев стюарда и замерла на языке. Девятнадцатому стоило немалых трудов сохранить на лице бесстрастное доброжелательное выражение – рот сразу наполнился густой слюной и вяжущей горечью. Еще одно легкое покашливание, движение рукой, маскирующее движение кадыка. И вот пилюля скользнула по пищеводу в желудок.

Теперь обратного пути не было. Купленный за огромные деньги продукт передовой франко-немецкой фармакологии начал свое действие, выверенное по секундам, с учетом индивидуального метаболизма.

Поворот, на лице снова маска вежливого андроида из постановки «Метрополис». Снова «библиотека». Розовая подопечная уже закончила смотреть диафильм, ее гувернантка-телохранитель встала из-за парты. Женщина была высока, вровень с девятнадцатым, который проходил по самой верхней планке допустимого для персонала роста - пассажиры не должны чувствовать подавленность при общении с обслугой, хоть в чем-то превосходящей их.

Девятнадцатый поймал знакомый взгляд зеленых глаз, увидел движение губ, готовых высказать очередную колкость, формально вполне невинную, но с очевидным подтекстом. Стюарда бросало в жар и холод, попеременно и очень быстро, уши горели, низ живота будто кололи длинными иголками. Химия действовала, как и рассчитывалось. Время истекало.